— Выстрел на Е7!
— Мимо! Твоим двум несчастным двухпалубным кораблям ни за что не изловить моих четыре однопалубных, бестолковый янки!
— Это мы ещё посмотрим, гадкий Иван! — в наушниках Ерохин услышал, как ухмыльнулся и засопел Стэндфорд. Теперь настала очередь выпускать торпеду ему.
Когда через двое суток своего заточения рубиться в шахматы изрядно надоело, Сергей предложил старинную детскую забаву — игру в морской бой. Американец достаточно быстро усвоил хитрости и тактику этих баталий и сейчас они с Ерохиным, значительно растеряв свои основные крупные корабли, пытались добить остатки флотов друг друга, завершая уже девятую или десятую партию подряд.
— Сергей, а что ты станешь делать, когда вернёшься на Землю? — внезапно спросил американский астронавт.
— Не знаю, наверное, поеду в горы, на Алтай. Там очень красиво. Устроим с друзьями поход с палатками, полюбуемся пейзажами.
— Алтай? — медленно произнося это слово, повторил Джозеф, — никогда не слышал этого названия. Это что, как Гималаи на Тибете?
— Ну, почти, только пониже чуток, — засмеялся в ответ Ерохин. — Если хочешь, приезжай в гости, устроим рыбалку или просто поставим лагерь на берегу озера.
— Я бы рад, но… — Стэндфорд немного замялся. Он понимал, насколько сложно сейчас в мире и его вряд ли вообще куда-то отпустят после того, как он окажется на Земле.
— Брось, Джо, я уверен, что при желании можно будет всё устроить. Границы не такие уж прочные штуки, если захотеть их преодолеть.
— Я понимаю, но есть вещи, которые отнюдь не помогают в их преодолении, Серж, — как-то тяжело вздохнул американец, а затем спросил, видимо желая переключить внимание собеседника на другую тему:
— Скажи, а те нити, которые ты зацепил в коридоре, и потом поместил в изолированный бокс. Ты не перестал наблюдать за ними? Может, там что-то изменилось?
— Хм, сейчас глянем.
Сергей как-то совсем забыл про образцы, которые в последний раз он рассматривал ещё два дня назад. Тогда он не заметил каких-либо изменений и сейчас вспомнил про них лишь потому, что об этом вдруг заговорил Стэндфорд.
Когда же он навёл окуляр микроскопа на волокна под стеклом, из груди его моментально вырвался непроизвольный крик.
— Это что ещё за ерунда! Стэндфорд! Джо, чёрт бы тебя побрал! Слышишь меня?
— Ты чего раскричался? Тут я, куда же мне деться-то.
— Ты бы видел это! Они растут!
— Что там? Кто растёт, волокна?
— Помнишь, я говорил про узелки. Те самые, которые словно нервные окончания с усиками?
— Это те, которые похожи на клетки мозга?
— Да. Так вот, там не просто узелки — они растут! Внутри них какое-то движение. И мне кажется, я знаю, что это.