* * *
Побежали дни, и как-то, в середине мая, Мишель Род условным телефонным звонком в ателье был вызван на срочную встречу с шефом резидентуры. Какое-то неприятное предчувствие сразу одолело Мишеля. Интуиция редко обманывала его. Однако работа есть работа. Он осмотрительно выходил на встречу с мыслью, что будет еще одно свидание с приятным ему соотечественником.
Они пожали друг другу руки и зашагали по темным переулкам. Внешнее спокойствие шефа передалось Серко.
Шеф пояснил, что принес с собой пакет с деньгами, его, по личному указанию руководства ГРУ, Серко должен вручить агенту, который в предстоящую субботу прибудет из США.
— Условия. Мимолетная встреча в двадцать два ноль-ноль на углу улиц Маргариток и Гортензии, у парадного дома номер семьдесят один.
— Это неподалеку от Оранжереи Койоакана.
— Вот именно. Пароль: он спросит по-русски: «Где Рассадник?» Ответ, тоже по-русски: «Не знаю». Он скажет: «Я — Иван Иванов». И тогда ему следует вручить пакет в обмен на перочинный ножик. Эту «расписку» приобщите к первому же вложению в тайник резидентуры. Понятно?
— Понять нетрудно, — заметил явно повеселевший Серко.
— Однако это не все. Если агент не появится в течение пяти минут, то на следующий день, в воскресенье, ровно в двадцать три ноль-ноль пакет следует вложить в тайник. Вот бумага с его схемой. Мы его не проверяли, но, видимо, тайник подобран дилетантом. Скорее всего самим агентом. Нам этот тайник не известен.
— Ну кто же не придет за деньгами? Да еще на угол цветочных улиц, — пошутил Серко.
— Так-то оно так! Эту операцию должны были провести мы, но вчера неожиданно пришла телеграмма. Видно, агент очень ценный. Его безопасность должна быть гарантирована. Оттого и условия довольно странные. Чую, что он не выйдет на встречу. Предпочтет получить пакет через тайник. И мы останемся без перочинного ножичка. Изучив расположение тайника, сожгите бумажку. Да, что я говорю!
— Ясно! С Божьей помощью будем надеяться на лучшее. — Серко принял бумажку и пакет.
— Ну, что же. На Бога надейся, но сам не плошай. Удачи! А я, пожалуй, пойду.
Серко уловил грустные нотки в голосе шефа.
— Как дома? — и, не ожидая ответа, тот произнес: — Я скоро возвращаюсь в Москву. И, пожалуй, мы больше не свидимся. А жаль!
Последняя фраза насторожила Петра, и он спросил:
— Отчего же? В ближайшем будущем я должен быть в Союзе. Увидимся. Может, и на рыбалку сходим…
Они пожали друг другу руки и, уже сделав пару шагов, шеф обернулся:
— Не хотел говорить, да сейчас уже все равно. Я — родственник Рокоссовского, а маршал умер.