Далее Петр Серко подробнейшим образом изложил план, как он намерен встретить свою замену, как обустроить приехавшего, как еще полгода будет руководить резидентурой, чтобы достойным образом ввести в курс дела прибывшего, как затем, сдав хозяйство, с полной готовностью будет, если это потребуется, исполнять любые поручения на правах простого агента. Он изложил столь же подробно ситуацию с женой, сообщил, что испытывает ответственность за ее судьбу, считает своим гражданским, человеческим долгом довести до конца воспитание дочерей. Заверил, что остается патриотом своей родины до последнего дня своей жизни и что не видит более верного и справедливого выхода из сложившейся ситуации…
То был черновик, который той же ночью Мишель Род — Петр Серко переписал и переложил на цифры, а листы бумаги сжег и пепел пустил по ветру.
Еще через неделю Мишель Род заложил в тайник резидентуры посылку с материалами, где находился и его рапорт. По дороге домой он вспомнил слова генерала, который Петра Серко принимал в ГРУ: «Откажись сейчас — это твое право! Однако если вошел в наше тайное братство, принадлежишь ему больше, чем детям, жене, самому себе».
Однако домой Род не завернул, а поехал в ресторан Моисеса Либера, который уже был на связи у резидентуры, чтобы пропустить рюмочку.
Июль 1977 года начинался ненастной погодой. Третьи сутки шли непрерывные дожди, что для лета в Мехико было необычным. Казалось, небо разверзлось и не желает быть иным.
Антонио Варгас Макдональд в калошах-презервативах, резиновом плаще и с огромным зонтиком зашел в ателье и застал там Мишеля в расстроенных чувствах. Основная и запасная встречи с важным агентом из США не состоялись, и теперь, по условиям связи, надо ждать еще месяц и ломать голову о причине невыхода агента на встречу.
Другой причиной плохого настроения было то, что, по подсчетам Мишеля, именно в эти дни его рапорт должен был лечь на стол генерала армии Ивашутина.
Антонио тут же уловил душевное состояние друга и, после настойчивых требований, утащил его к себе домой обедать.
В библиотеке первое, что бросилось в глаза Роду, была книга на французском языке Б. Бажанова «Воспоминания секретаря Сталина», изданная недавно в Париже.
— Все никак не разделаешься с темой? И я думал, что она окажется не такой простой, — заметил Род.
— Да! Не столько сложной она оказалась, сколько щекотливой. Ты понимаешь? Я отложил эту работу пока в сторону. Она уже окончена. Однако чувствую, что издание ее нанесет ощутимый удар по левому движению Мексики. И не только! Там много моих личных друзей. Надо подождать.