— «Безумству храбрых поем мы песню! Безумство храбрых — вот мудрость жизни!» — прекрасные слова Горького из «Песни о Соколе». Что здесь противопоказано тебе, разведчику?
— Безумство.
— Верно! Чем ты его заменишь?
— Знанием, верным расчетом, хладнокровием, служением долгу!
— Отлично, Серко. Иди играть в волейбол.
«А действие, поступок, мною совершенный, — что это? — подумалось Мишелю. — Каков русский язык! Словарь Ожегова объясняет безумство как безрассудство, полную утрату разумности в действиях. А ведь сколько разума вложено мной!»
Вспомнился и особый центр подготовки под Тулой, где он провел три летних месяца. Его придумали и организовали изощренные в разведке умы. И робость перед сумасшедшей ездой на автомобиле, и боязнь хождения по черепичным крышам, по бревну на высоте двухэтажного дома, и отвращение перед кровью, и страх перед змеей, сторожевой собакой, топким болотом оставили его навсегда. Петра увлекали занятия в том центре до тех пор, пока не наступило время обучения всевозможным способам лишения жизни себе подобных. Он сдал экзамен только на 4, но мастерство убивать спокойно, холодной рукой, как видно, освоил.
Он вел свой лимузин со скоростью 130 километров в час. Не следовало, конечно, так жать на газ, но Петр Серко все никак не мог прийти в себя после своей операции по устранению «объекта». Быстрая езда помогла забыться, но, с другой стороны, таила и опасность. Он осознал это, когда шедший навстречу огромный грузовик, перевозящий продукцию фирмы «Кока-кола», чуть было не царапнул его «форд». Род-Серко спохватился и усилием воли остановил себя, но не машину, которая, уже на прямом отрезке шоссе, летела вперед со скоростью 100 миль. Скорость все-таки отрезвляет.
* * *
Все остальные дни января он жил с ощущением, что Пятый, хоть и похвалил и дал в телеграмме в «Аквариум» высшую аттестацию его инициативе, находчивости разведчика, в душе был чем-то смущен. В его отношении Петру почудилась незнакомая ему прежде сухость.
Однако дни побежали за днями, в заботах и хлопотах нелегкой работы, с рождением второй дочери Ирины и приходом депеши «Аквариума», вдруг потребовавшего собрать как можно более полную информацию «об отрицательном воздействии на левые круги страны решений XX и XXII съездов КПСС». За всем этим переживания личного порядка отодвинулись на задний план.
В сборе информации по съездам огромную помощь оказал тесть. Ортега сводил Мишеля с такими левыми деятелями, как политики Ломбардо Толедано, Нарсисо Бассольс, Энрике Рамирес, художники Хавьер Герреро, Давид Альфаро Сикейрос, ученые Луис Чавес Ороско, Граеф Фернандес, поэты Эфраин Уэрта и Ренато Ледук…