– Добрый день, – сказал он, изобразив что-то вроде поклона, и повернулся к Опалину. – С трудом удалось развернуться… хорошо, хоть дерево нашел, под него поставил машину, пусть остынет. Веришь ли, руль просто раскалился.
Вера поглядела на Кешу и с грохотом выронила таз, из которого при падении выплеснулась вода.
– Я Кеша Максимов, – объявил шофер и снова поклонился.
– Боже, какая я неловкая, – сказала Вера с досадой.
Опалин подошел к ней и поднял таз.
– Ничего страшного, это же просто вода, – заметил он, вынудив себя улыбнуться.
На самом деле ему хотелось увидеть вблизи выражение лица хозяйки дома.
Ему показалось, что Вера не просто так выронила таз. А что, если она испугалась его спутника? Что, если Кеша вовсе не случайно ехал по шоссе и предложил подбросить его, чтобы узнать, что он, Опалин, собирается предпринять?
Ведь не зря же сказал Парамонов, что Броверманы знают, кто убил их брата, но предпочитают молчать. В такой ситуации люди обычно держат язык за зубами потому, что они напуганы. А вдруг Кеша…
«И я, как нарочно, разболтал ему, что я из угрозыска… – мелькнуло в голове у Опалина. – Черт побери!»
– Все в порядке? – спросил у сестры Иван Ильич.
Уж он-то точно не опасался Кеши и вообще не обратил особого внимания на его появление.
– Да, да, – отозвалась сестра и повернулась к Кеше. – Вообразите, когда вы вошли, я почему-то вспомнила почтальона. – Говоря, она быстро поправила волосы, переставив несколько шпилек. – Помнишь, Ваня? Почтальон… как же его звали… который летом четырнадцатого года принес известие о том, что Россия вступила в войну.
– Да не помню я, – с досадой отозвался брат, убирая гитару. – И при чем тут война? Все же знают, что большевики ратуют исключительно за мир. – В его последней фразе зазвенела жалящая ирония.
– Странно, что иногда появление почтальона может разделить жизнь на до и после, – со вздохом промолвила Вера Ильинична. – Мы тут живем, так сказать, на отшибе, гости бывают у нас редко… Я очень, очень рада. Проходите, пожалуйста, я… Я сейчас накрою на стол.
Опалин ощутил что-то вроде разочарования.
Он ошибся, хозяйка дома вовсе не испугалась Кеши, просто его появление напомнило ей о знаковом образе из ее прошлого. Когда она говорила, что «очень рада», по голосу и по выражению лица чувствовалось, что она действительно рада и что гости не внушают ей никаких опасений.
– А юноша со шрамом из Москвы, – вмешался Иван Ильич с сардонической улыбкой. – И даже из уголовного розыска. Признайтесь, молодой человек, вы все выдумали про Варвару Дмитриевну, а?
– Нет, не выдумал, – сердито сказал Опалин. – Я у нее живу.