«Ни к чему все это», — думал Вишняков, все дальше уходя от поселка. Он не боялся встречи с урядником. Его все больше злило, что надо вот так бегать по степи, когда черт-те сколько дел в Совете.
Доскакав до Лесной, он спешился, взял коня под уздцы и побрел обратно. На подъеме решил пробежаться, чтобы немного согреться. Вытирая рукавом седло и собираясь садиться на коня, он услышал отдаленный крик:
— Э-э-ге-эй!..
Вишняков прислушался в надежде, что крик повторится. Но, кроме шума ветра, больше ничего не услышал.
— Метель стонет…
Вскочив в седло, он отпустил поводья и дал коню волю. «Леший с ним, с этим урядником, — утешал себя Вишняков. — Невелик козырь, чтобы гоняться за ним по степи. Удрал — туда ему и дорога».
В Казаринку он въехал под свист разбушевавшегося ветра, утомленный и злой. При въезде его внезапно настиг конский топот и храп лошадей. «Возвращаются, что ли?..» — мелькнуло у Вишнякова. Пароконная упряжка пронеслась мимо. Вишняков успел заметить женщину. Стегнув коня, он поскакал следом.
Сани остановились на конном дворе. А из саней выскочила Катерина.
— Ты за мной скакал? — спросила она, приближаясь.
— Откуда появилась?
— Родственничка свезла в Чернухино, теперь собираюсь сдать его коней шахте. Уехал совсем. Мне коней оставил. А что я с ними делать буду? Бери, распрягай. В самый раз повезло: не придется искать, чтоб сказать новость об уряднике.
— Дуришь все, — раздраженно сказал Вишняков.
— Вывезла с чадами и домочадцами! — засмеялась Катерина.
Был бы кто другой — отвел бы в холодную. А что сделаешь с Катериной?
— Принимай, говорю, коней, — сказала она, размахивая и хлопая руками по плечам, как делают это, греясь, кучера. — Не то передумаю, сдам на варту. Сотник муки даст, он коней ценит. А от вас и спасиба не дождешься,
— Сказал бы я тебе спасибо! — проворчал Вишняков, взявшись распрягать. — Ты кричала за Терновой балкой?
— Будто я… Метет — света не видно, думала, не отыщу дороги.
— Возишь гадов, — тихо продолжал ворчать Вишняков. — И Фофа там был?
— А чего ему с урядником? Он укатил со своими — двое штейгеров и он.
— Каких штейгеров? — спросил Вишняков, бросая распускать хомуты.
— Со штейгерами уехал раньше нашего. А что они тебе?
— Ничего.
«Обманул-таки», — с глухой яростью подумал он.
— Чего замолчал? — заботливо спросила Катерина.
— Губы попримерзли.
— Одежонка у тебя худая, в такой нечего в степь вырываться. А шинель чего же не надел?
«Помнит про шинель!» — супырём покосился на нее Вишняков.
Собрал упряжь, повел лошадей в конюшню. Из головы не выходило, как мог упустить Фофу, почему не подумал, что способен он увезти штейгеров.