— Да брось. Когда в студии услышат, как я пою, они в обморок упадут от восторга, и бесплатно запишут. А сами отправят продюсеру. Фадееву, например, или Крутому. Мне абы кто не нужен, я буду только с профессионалами работать. А потом, думаю, сняться в кино. Я очень хочу работать с Бондарчуком.
Юля не выдержала и расхохоталась. Скажите, какая цаца! Профессионалов ей подавай!
— А уж Бондарчук-то как хочет, — фыркнула она. — Спит и видит. Все глаза выплакал: где же Таня, где же Таня?.. А чего так мелко? Почему сразу не Спилберг?
Посерьезнев, она добавила:
— Хочешь совет? Бросила бы ты фигней страдать и куда-нибудь на работу пошла.
— Это не фигня! — запальчиво воскликнула Таня. — Это — моя мечта! Тебе не понять, потому что ты — не творческая личность, и не бредишь искусством. А я вот чувствую — это мое! Из меня бы вышла прекрасная певица, а, может, актриса, потому что я сердцем пою, живу и существую. Я — будущее эстрады, а, может, и кино!
— Тебе тридцать три, — холодно ответила Юля, злясь, прежде всего на себя, за то, что затеяла этот разговор. — У тебя нет опыта, образования, зато есть мечта. Похвально, только мечта не прокормит.
— Образование — не главное. Вон люди даже в сорок становятся звездами, потому что появляется шанс! Стас Михайлов, например. Или Лепс.
Объяснять сестре, что она — не Лепс с его луженой глоткой, Юля не стала, вместо этого спросив:
— Тань, кто «Вишневый сад» написал?
— Что?
— Спрашиваю, кто написал «Вишневый сад»?
Таня чувствовала подвох, но, осоловелая после бессонной ночи, никак не могла понять, к чему Юля задает такие странные вопросы, и потому ляпнула наугад.
— Пушкин. А, нет… этот, как его… Гоголь! Правильно?
«Господи, боже мой, — подумала Юля. — Гоголь… И это — будущее российской эстрады и, может, даже кино».
— Нет, не правильно- ответила она. Таня скривилась и поудобнее устроилась в кресле.
— Ну, и ладно. Какая разница? Кто помнит этот сад? Сейчас люди живут другими интересами. Я вообще решила, что первым делом надо прийти на какой-нибудь проект, спеть, и там меня сразу заметят продюсеры.
— Угу… Заметят, какая ты дура, — буркнула Юля под нос.
— Что?
— Говорю, конечно, заметят. К гадалке не ходи.
Раздражение тяжелой волной ударило в затылок. Нет, нет, надо спихивать сестрицу с рук как можно раньше, иначе это плохо кончится. Валерий тоже терпеть не может глупых людей, к тому же ни в грош не ставит даже свою родню, не говоря уже о родственниках жены, разве что для тестя с тещей делает исключение. Пребывание Тани в их семейном гнезде рано или поздно выльется в скандал, и что-то подсказывало Юле, что она вряд ли встанет на сторону сестры.