— Черт с тобой. — Не стал возражать Богдан, посчитав, что проще согласиться, чем спорить с подростком. — Собирайся, только быстро.
В четыре часа пополудни Сташинский с женой и ее братом через черный ход, скрываясь за цветами и деревьями, вышли в сад, а оттуда направились к озеру, откуда шла прямая дорога к местечку Фалькензее. Богдан за руку держал Инге, постоянно ее подгоняя, Фриц тяжело дыша семенил за ними. Через несколько километров пешей ходьбы, он остановился.
— Долго нам еще идти? — чуть не плача, спросил он. — Я устал и хочу отдохнуть.
— Потерпи Фриц, — на ходу отозвалась Инге, — мы скоро придем, нам еще идти около часа.
Юноша остановился, он очень устал и не мог идти дальше.
— Стойте, — крикнул он, удаляющимся от него беглецам и когда те оглянулись, сказал. — Я вернусь обратно.
Инге не стала его уговаривать, она подошла к нему и на прощание поцеловала, а Богдан сунул ему 300 марок на карманные расходы. Юноша, помахал им рукой, а затем, развернулся и тем же маршрутом поплелся обратно.
Около 18 часов Богдан и Инге взяли стоявшее на автозаправке такси и поехали на Фридрихштрассе в Берлин, где остановились возле ближайшей станции метро. Оттуда ходили электрички в Западный Берлин. Местные полицейские без всякого интереса проводили глазами молодую пару, даже не поинтересовавшись их документами, хотя восточно-германская полиция всегда проверяла документы у пассажиров, следующих в западный сектор. Еще через час они вышли на станции Гезундбруннене, первой остановке Западного Берлина.
— Давай возьмем такси и поедем к моей тете, сестре отца. Она живет здесь в десяти минутах езды. — Предложила Инге. Попав в Западный Берлин, она почувствовала некоторое облегчение и ей очень захотелось, наконец, расслабиться и отдохнуть после нескольких часов напряженного бегства.
— Ни в коем случае, — оборвал ее Богдан. — Мы должны сразу же обратиться в американскую комендатуру.
— А зачем туда, а не в немецкую полицию? — удивилась Инге, — Мы же политическое убежище будем просить в ФРГ, а не в США. — Она взяла мужа за руку и тоном маленькой девочки, продолжила, — Ну, давай, поедем к моей тете, сегодня отдохнем, а завтра пойдем, хоть в комендатуру, хоть в полицию, хоть к черту на рога, мне все равно.
— Нет. — Сташинский был категоричен. — Пойми, любимая, нас начнут искать уже сегодня и возможно, через несколько часов мои бывшие коллеги придут именно к твоей тете. А что касается полиции, то политическое убежище нам лучше просить в представительстве именно США. Я не уверен, что мы сможем скрыться от КГБ в Западном Берлине или даже Западной Германии. Поверь мне, найти нас здесь не составит никакого труда, зато мало кто подумает, что мы обратимся за помощью к американцам.