— Ну, разбрасываться такими кадрами, это неслыханное расточительство. — Улыбнулся Александр Николаевич, — По опыту работы в комсомоле, я давно убедился, что не бывает таких ситуаций, которые нельзя использовать в своих целях.
— Вы хотите сказать, что ее можно будет использовать в темную? — генерал сразу понял мысль Председателя.
— Именно, — ответил тот. — Но это только в том случае, если Сташинскому не удастся склонить свою пассию на нашу сторону. Поэтому, тщательно продумайте все варианты развития событий и возьмите их отношения под свой непосредственный контроль. Мы должны знать о них все: их настроения, особенности взаимоотношений, характер разговоров, планы и так далее, — Он посмотрел на заместителя, который всю свою сознательную жизнь прослужил в разведке и осекся. — Короче, не мне вам рассказывать, как поступать в данной ситуации. В конце концов, из любого правила, есть исключения. — Он посмотрел на недовольное лицо Георгия Аксентьевича и добавил, — Кстати, у заместителя Дзержинского — Петерса жена была англичанкой.
— Тогда были совсем другие времена. — Попытался возразить генерал, — Тогда не было выбора. После революции в разведке служили одни евреи и латыши.
— А разве плохо нам иметь боевика-нелегала, женатого на немке? — улыбнувшись, привел свой контраргумент Шелепин. — По-моему чудная легенда. Можно легко осесть в любой стране и для местных спецслужб эта легенда будет выглядеть весьма убедительно.
— Я понял Вас, Александр Николаевич, — встал с места генерал. Продолжать дальнейший спор с хозяином кабинета не имело никакого смысла. — К концу недели доложу вам свои предложения.
— Вот и замечательно. — Согласился Председатель, и протянул заместителю на прощание руку. Затем, немного подумав, добавил. — Только вся ее проверка должна пройти в Советском Союзе. Сами понимаете, здесь дома будет проще проводить оперативно-технические мероприятия.
— Естественно, — ответил Георгий Аксентьевич, пожимая руку Руководителю ведомства.
Только к концу декабря Сташинский вновь появился в Восточном Берлине. Учеба на курсах повышения квалификации непредвиденно затянулась. Уезжая в Москву, Богдан знал, что задержится в столице на какое-то время, но даже не предполагал, что его командировка продлится почти полтора месяца. Он искренне сожалел о том, что опять не смог предупредить Инге о своем столь длительном отсутствии, хотя в этот раз он не ждал встречи с ней с прежним вожделением. Он по-прежнему ее очень любил и в его сердце не было места для другой женщины, однако, после возвращения из СССР, он чувствовал себя перед ней последним подлецом и предателем. Задача, которую поставил перед ним Председатель КГБ по приезду в Германию, казалась невыполнимой. До этого момента, ему без труда удавалось жить двойной, а порой и тройной жизнью. Он легко вживался в образ того человека, чей паспорт на тот момент находился у него в кармане. Но сейчас ему нужно было стать перед Инге самим собой и открыть ей свою тайну. Он не мог представить себе, как она воспримет его признания в том, что на самом деле, он не Йозеф Леман, а Богдан Сташинский, а тем более, не переводчик внешне-торгового представительства, а советский разведчик.