Во всех остальных трёх тоннелях было тоже самое, обрезанные мышцы и куски плоти, со свисающими со всех сторон белыми волокнами, и только в последнем, центральном тоннеле, который по протяжённости был больше остальных в два раза, я нашёл проходочную машину, которая не закончила свою работу, её бросили, заглушив перед этим.
Навыки Орхида подсказали мне как её активировать, а поскольку направление бурения и остальные параметры были уже заданы, то всё, что мне оставалось, это запустить её и идти следом, наблюдая как вращающийся центральный диск, вооружённый шестью конусными, ещё более быстрыми зубчатыми дисками, вгрызается в плоть гиганта и пропуская её через боковые отверстия, уплотняет расстояние между машиной и стенками тоннеля, выбрасывая лишнее позади себя.
Ещё полчаса мне потребовалось идти вслед за агрегатом, когда он неожиданно остановился и замер, отключив свои диски и буры. Чтобы увидеть, до чего он дошёл, пришлось отвести его назад, и только потом вернуться в уже нормальный, пустой тоннель.
Открывшаяся мне картина, когда я подошёл к зияющему отверстию, меня поразила. Посередине каморы, окружённое со всех сторон плотью, мышцами и уже знакомыми мне белыми волокнами, стояло нечто, которого здесь точно не должно было быть: большой, размером с мой батискаф агрегат, сделанный словно из полупрозрачного пластика, но не мнущегося под руками скафандра, имеющего толстый раструб, уходящий куда-то дальше. Видимо это и есть тот загадочный замораживатель, о котором говорили глубинщики, вот только что он замораживает было непонятно, да и вообще, наличие такого высокотехнологичного по виду механизма посреди мышц и плоти было крайне странно.
Мне не хотелось с ним возиться, из-за его габаритов, плюс я с трудом представлял, как размещу его у себя на корабле, место в грузовом трюме и так уже было занято кораблём аквогетнов, но бросать его здесь отказывалась моя жадность, агрегат был явно ценным, если ради него была доставлена сюда отдельная бурильная машина, ведь остальные тоннели были пробиты другим механизмом, гораздо меньшего размера, чем тот, что бурил здесь. Проклиная всё, я начал работу, хорошо ещё, что плазменный резак и грузовой глайдер я прихватил с собой сразу, иначе пришлось бы тратить время, плывя за ними на корабль.
С его помощью я хотел проверить, зачем глубинщики тратили время на пробивку тоннелей с точки, где была рана у гигантохайдера, если гораздо быстрее можно было добраться до этих мест снаружи, достаточно было вырезать куски его кожи, чтобы пробраться во внутрь. Как оказалось, глупым был я, а не они, поскольку кожу существа не брало ничего, ни мои удары, ни плазменный резак, который я знал, резал все материалы, которые только были известны в Галактике. На шершавом, отливающим синевой материале не оставалось ни следа, словно я использовал не плазменную горелку, а сушильный фен, так что стало понятно, почему монстры и глубинщики не начинали свой путь с других мест гигантского тела, попадая во внутрь только с уже готового отверстия. Старательно гоня от себя мысли, что же тогда могло оставить подобную рану, я срезал и срезал мышцы и белые волокна, стараясь обрезать их дальше от агрегата, ближе к стенкам каморы. Не зная их предназначение, я старался быть осторожным.