— О, думаю, у тебя здесь кое-что есть. Какая-то царапина, пятнышко или что-то типа того. — Его рука зарылась между моих ног, и когда он поднял ее обратно, в ней находилась маленькая бархатная черная коробочка.
Я перестаю дышать.
Он облизывает губы, одаривая меня ленивой улыбкой.
— Наверное, я должен предупредить тебя, что это не обручальное кольцо. Я жду, когда мне исполнится двадцать один, когда я смогу заполучить трастовый фонд своих дедушки и бабушки. Я стану богаче и уволюсь из «Старбакс». Ты заслуживаешь чего-то особенного. Но вместе с тем, здесь кое-что, что заставит тебя вспомнить твою интрижку в старшей школе два года назад.
Трясущимися пальцами я открываю бархатную коробочку, и внутри лежит цепочка. С кулоном. Золотой якорь. Этот якорь так много значит.
Сгоревшая яхта, которая разлучила нас.
Цепочка, которая помирила нас.
Недостающая часть, которую я оставила позади.
Мой взгляд скользит верх, окутывая его безмерной любовью. Я так сильно влюблена. Полностью сошла с ума из-за этого мальчишки, который вырос достаточно, чтобы стать мужчиной и который отказался от стольких вещей, чтобы быть со мной. Студенческая разгульная жизнь. Футбол. То, что было самой его сутью два года назад.
— Поможешь мне? — Я повернула ожерелье между пальцами.
Он проворчал в ответ на мою просьбу, отодвинул язык от внутренней поверхности моего бедра, но повернулся ко мне лицом. Забирая ожерелье из моей руки, он откинул мои волосы назад.
— Правда или действие? — спросил он неожиданно.
— Правда. Смелые люди всегда выбирают правду, — усмехнулась я.
— Это правда, что ты всегда будешь моей? — Он опустил губы к моему уху, его теплое дыхание щекотало мою кожу.
— Это правда. И иногда, когда ты меня злишь, это вызов. Но это моя жизнь, и ты ее часть. Навсегда, — сказала я.
— Навсегда, — повторил он, и я схватила якорь, крепко сжимая его, — как и мой якорь из реальной жизни.
Беспокойство. Страх. Та часть, где я позволила себе пойти и полюбить того, кто мог бы казаться неправильным, но который оказался правильным, настолько правильным… что все осталось позади.
В конце концов, это того стоило. Каждая частичка того, что сделала нас теми, кто мы есть сегодня.
Сильнее.
Счастливее.
Цельнее.
Шесть лет спустя…
Джейми.
— Почему якорь?
Я, наверное, должен был спросить об этом восемь лет назад, когда мы только встретились, но я просто не мог произнести этого. Я думал, что это интимный разговор, и я был чертовски напуган, так как это означало, что я преследовал свою учительницу по литературе.
Я наблюдал за своей женой Мелоди Фоллоуил, когда она положила ноги на кофейный столик и откинулась на спинку нашего нового дивана. Диван и столик — единственные предметы мебели в наших новых апартаментах в Кенсингтоне — или «квартире», как они называют это в Лондоне. Я сказал, что отвезу ее в Европу, и я сделал это. Тот факт, что она забеременела здесь — это просто бонус.