— Это было потрясающе… просто потрясающе, — провизжала ты, прыгая в мои объятия. — Я под таким кайфом.
— Я тоже, — это была не ложь, так и было. Но мой кайф был от возвращения на землю.
— Нам нужно как-нибудь сделать это снова… нет, на самом деле, в следующий раз нужно полететь на самолёте, — от восторга в твоём голосе я улыбнулся, несмотря ни на что. — Я всегда хотела слетать с тобой на какой-нибудь экзотический пляж.
На это у меня не было ответа. Я был бы счастлив сесть с тобой на самолёт — если бы он просто стоял на взлётной полосе и не взлетал.
Но сердцем я уже знал, что когда-нибудь мы куда-нибудь полетим. Особенно теперь, когда я знал, что ты всегда этого хотела. Быть с тобой, даже если в тридцати тысячах ужасающих футов над землёй, было лучше, чем не быть рядом с тобой вовсе.
Я сделал бы что угодно, чтобы ты была счастлива.
То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.
Всегда твой,
Брэкстон.
Я вкладываю в конверт кулоны, прежде чем запечатать его. Роза, чтобы символизировать цветы, которые я подарил ей на нашем первом свидании. И воздушный шар — мой адский подарок на день рождения.
Сегодня воскресенье, и хоть у меня выходной, я просыпаюсь на рассвете. Я слишком взволнован, чтобы спать. Сегодня придёт Джемма, чтобы поработать в саду.
Прошлым вечером мы говорили по телефону почти два часа. Это напомнило мне о прежних временах. Когда я уехал в университет, мы делали так почти каждый вечер. Она рассказывала мне всё о своём дне, а я ей о своём. Хоть я был в полутора часах езды от неё, мы не упускали ни минуты дня друг друга. Это помогало нам поддерживать связь. Но от этого я не переставал скучать по ней.
Тяжелейшей частью нашего разговора прошлым вечером было прощание, а затем попытки уснуть без неё в моих объятиях. По крайней мере, на моём лице была улыбка, пока я лежал и думал о ней. Пока нет причин для обратного, я буду оставаться позитивным. Каждый шаг вперёд — это шаг ближе к тому, чтобы её вернуть.
После долгой прогулки по пляжу с Беллой-Роуз, я хожу по твёрдому полу, ожидая прихода Джеммы. Бедная Белла-Роуз ходит вместе со мной, но в итоге сдаётся и скручивается на своем лежаке.
Опустив взгляд на свои часы, я вижу, что уже почти одиннадцать. Я хочу ей позвонить, но не хочу казаться слишком навязчивым. Мы не договаривались насчёт точного времени, но она сказала, что придёт к полудню.
Через пару минут раздаётся стук в дверь, и мои переживания о том, что она могла передумать, превращаются в радость.
— Привет, — говорю я, открывая входную дверь. Она уже одета для работы, в спортивные штаны и футболку. Её волосы связаны сзади в низкий хвостик. Я заметил, что после аварии она носит косую чёлку, а не убирает с лица все волосы. Я полагаю, это чтобы скрыть шрамы.