— У папы тити, — он закрывает рот рукой, чтобы скрыть смех.
— Нет! Никаких титей для папы.
— Да, тити, — говорит она, начиная пятиться. Она уже знает, что будет.
— Ррр! — кричу я, вырываясь на свободу из-под песка.
Она визжит, хватает своё розовое ведёрко и бежит к дому. Ей всего три, так что у неё крохотные ножки. Мне требуется всего несколько шагов, чтобы догнать её. Она снова визжит, когда я подхватываю её на руки.
Её тело извивается, когда я зарываюсь лицом в изгиб её шеи и дую на неё.
— Нет, папочка, — кричит она сквозь смех.
Мы всё ещё смеёмся, пока я, прежде чем поставить её на пол, отряхиваю песок с её ног, когда мы добираемся до задней веранды.
— Мамочка, у меня ракушки, — кричит она, подбегая к раздвижным дверям. Я так сильно люблю эту девочку. Люблю обеих своих девочек.
Стряхнув песок с себя, я захожу в дом. Джем судит за кухонным столом с моим отцом, пролистывая книгу памяти, которую она сделала для него. Она делает это каждый день. Это альбом, полный фотографий из его жизни. Его родители, моя мама, я, Джемма и Грейс. Там даже фотографии магазина и Самсона. Каждый день она садится с ним, рассказывая ему истории из его жизни, которые он никогда не сможет вспомнить сам.
Его память уже почти полностью утеряна. Больше не бывает хороших дней, но он всё равно кажется счастливым, и я не могу просить о большем. Он теперь живёт с нами. Джем не уезжала после того, как провела ночь здесь, со мной. С тех пор мы снова сошлись, во всех смыслах этого слова. Через месяц мы привезли домой моего отца. Джем не готова была возвращаться на работу и хотела, чтобы он был здесь, с нами.
Я нанял медсестру, которая приходила три раза в день, чтобы было легче, но Джемма всё равно уделяет ему всё своё время. Когда она забеременела Грейс, мы наняли круглосуточную медсестру. Отец спит в свободной комнате внизу, и я превратил свой кабинет в спальню для его медсестры.
Связь между моей женой и моим отцом крепкая. Её память так и не вернулась полностью, так что она понимает его.
Я стою в дверном проёме и наблюдаю, как Грейс забирается на колени к моему отцу. Это её любимое место. Они вместе смотрят телевизор, и иногда она читает ему. Ну, она переворачивает страницы и называет все картинки. Хоть большинство времени он понятия не имеет, кто она, легко увидеть, как он её обожает. Его лицо светится каждый раз, когда она заходит в комнату.
— Доброе утро, пап, — я наклоняюсь и целую его в макушку. Он просто смотрит на меня с замешательством в глазах, но всё равно улыбается. Он всегда улыбается.
— Это я, деда, — говорит Грейс, показывая на фотографию в альбоме на столе.