Запретный плод сладок?
Моя конфетка и без запретов была самым вожделенным лакомством.
А ограничения делали меня лишь еще больше повернутым на ней.
Поэтому, недолго думая, стянул бретельку с ее плеча, обнажая грудь, и тут же, не дожидаясь реакции, начал действовать. Очертил губами линию ключицы, опускаясь вниз, пока не коснулся языком твердого соска.
И все, меня понесло...
Одного ее тихого стона хватило, что бы я потерял голову.
Хочешь, ведь хочешь же меня, а если нет, то сделаю все, чтобы захотела...
Не смог остановиться, раз за разом касаясь напряженной вершинки, посасывая, чувствуя, как конфетка выгибается и стонет в моих руках.
Член в штанах просто каменный, и я не уверен, что продержусь долго в таком темпе, особенно когда Михаль начала чуть покачивать бедрами в такт движениям моего языка.
Проклятье, эта девчонка сведет меня с ума!
Я настолько возбужден, что даже дышать сложно, не говоря уже о том, чтобы держать себя в руках. Да и Миха не облегчает мне задачу, и будто сама напрашивается, подливая масла в огонь.
Неожиданно отстраняется, скользя пальцами по моей щеке, проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, зачарованно наблюдая за своими действиями. Взгляд затуманенный!
Изучает? Дразнит?
Черт поймет эту малышку, да и я сейчас могу думать только об одном: какого черта она меня остановила?!
Прислоняется лбом к моему, и я чувствую ее прерывистое дыхание на своей коже.
- Мне опять придется целовать первой? – Произносит на выдохе, не сводя глаз с моего рта.
А, так вот в чем дело, конфетке захотелось поцелуев.
- Я же тебе не нравлюсь. Забыла? – Не хотел этого говорить, но уж слишком меня задели ее слова.
- Забыла... – Шепотом, уже у самых губ. Настолько близко, что кровь шумит в ушах бешенным гулом, заглушая все мысли, заставляя сосредоточиться только на девушке, сидящей сейчас на моих коленях.
Осмелится или нет?
Это все, что меня сейчас интересует, единственное, о чем еще могу думать.
Сжимаю пальцами ее майку, диким усилием воли заставляя себя замереть.
Сама должна, сама...
И тогда все: не отпущу, попробую свою конфетку - слишком долго отказывал себе в этом удовольствии.
Мгновение тянется бесконечно долго, напряжение достигает предельной точки, и именно в тот момент, когда я готов уже на все плюнуть и сорваться, Миха подается вперед и целует меня.
Ох, какая же сладкая девочка!
Сладкая и горячая...
Это даже лучше, чем я запомнил, но именно так, как представлял себе каждую чертову ночь.
Мне сносит крышу от одного ее поцелуя. И близко не робкого, а жадного и чертовски сексуального, такого, что я перестаю что-либо соображать.