Странно смотрелись демон, адский пес и юная принцесса в королевском саду. Прогуливающиеся тут и там придворные пытливо и со страхом наблюдали за ними, не в силах побороть свое любопытство. Вроде как ненавязчиво прогуливались по дорожкам в отдалении, но Хасин не раз и не два замечал одни и те же лица, что ходили кругами. Лишь усмехался: никто никогда не подходил к Анне, когда она гуляла, зато всем был любопытен он — Бастард. Он ловил на себе разные взгляды, но каждый уже был знаком и выучен наизусть, предсказуемо было и то, что следовало за ними. От женщин, дрожащих от страха, лилось вожделение, намеки и кокетство, которое даже страх не в силах был побороть. Мужчины смотрели с опаской, агрессией и завистью, что толкало их к оскорблениям и злобе. И ни одного равнодушного или спокойного взора.
Возвращаясь вечером в покои принцессы, Хасин нес девочку на руках, вслед за ними шел довольный и спокойный Таш, который чувствовал в демоне такого же защитника, каким был сам. Неожиданно девочка посмотрела вперед и громко вскрикнула:
— Лили!
Хасин поднял голову и увидел идущих навстречу королеву Рабию со своей дочерью и фрейлинами. Вторая малышка, так же радостно вскрикнула и, вырвав ручку из руки матери, побежала вперед. Демон опустил принцессу на пол, и та побежала навстречу. На полпути девочки встретились и крепко обнялись, застыв так на некоторое время. А Бастард смотрел в этом момент на королеву: она недовольно поджала губы, стараясь не смотреть на свою вторую дочь, явно была недовольная тем, что они пересеклись. В ее глазах была и тоска, и грусть, но все же презрения больше.
— Анна! — почти с гневом, воскликнула Рабия, подходя к девочкам.
Анна испугано отупила от сестры и склонила голову, даже не глядя на мать, но дрожа от ее голоса.
— Матушка, — тихо прошептала девочка, склоняясь в корявеньком пока реверансе перед королевой.
Хасин невольно и недовольно нахмурился, увидев, что девочка боится собственную мать, дрожит перед ней и даже не смотрит.
— Почему ты еще не в постели?! — грозно просила Рабия, снова беря Лили за руку и словно отгораживая ее от сестры своими юбками.
— Я уже иду, матушка, — со слезами в голосе прошептала Анна, еще ниже опуская голову, словно вина ее была непомерной.
— И сколько раз и просила тебя не выпускать свою псину из спальни! — прошипела гневно женщина, бросив взгляд на Таша.
Тот в ответ оскалился, но тут же умолк под прикосновением возвышавшегося над ним Хасина. Рабия нарочно не смотрела на него, напрочь игнорируя, будто не желая признавать присутствие демона здесь в принципе.