Машка похудела, стала нервной, часто плакала, начала хуже учиться.
Аркадий, словно ревнивый муж, следил за нами. Иногда выслеживал. Он несколько раз обращался в опекунский совет с жалобами на меня. Говорил, что я плохо влияю на его дочь, и требовал оградить девочку от моих попыток встретиться с нею. Обращался даже в милицию. И мне как-то раз оттуда позвонили, и пригрозили судебным преследованием. Намекнули на возможно мое некое особое отношение к девочке.
Я злился, ругался и думал, что предпринять.
Однажды Аркадий позвонил и предложил встретиться, чтобы, как он выразился, поставить все точки над «и». Естественно, я согласился.
Мы сидели в той же «Шоколаднице» недалеко от его дома.
Я успел выпить две чашки кофе, выслушивая претензии. Когда Аркадий закончил, я сказал:
— Ты лучше бы работу искал, а не за дочерью следил.
Он взвился, обвинив меня в том, что ему приходится тратить время, бороться с моим влиянием вместо поиска работы. И что работу он уже нашел, но не может на нее пойти, потому что боится оставить Машку без присмотра.
— Что ты хочешь? — спросил я.
— Ты отлично знаешь, — ответил он, — я хочу, чтобы ты оставил ее в покое.
Я помолчал, сделал вид, что размышляю, и что решение дается мне непросто.
— Хорошо, считай, что мы договорились. В конце концов, разрывать девочку неправильно. Пусть у нее будет один отец, настоящий.
— Я рад, что ты оказался способным принимать взвешенные решения.
Аркадий поднялся,
— Спасибо, — он протянул мне руку.
Я приподнялся и пожал,
— Счета дождусь и тоже пойду, — сказал я.
Аркадий ушел, и я позвонил Ане.
— Анют, привет. Маша там далеко? Дай ей трубку, пожалуйста.
— У нас урок, — шепнула Аня, — на перемене позвонит.
Я сидел, пил очередной кофе и ждал звонка. В голове крутились слова из саундтрека к «Ночному Дозору»:
И треснул мир напополам,
Дымит разлом.
И льется кровь, идет война
Добра со злом.
«Где добро, где зло, хрен разберешь», — думал я.
Наконец, Машка позвонила.
— Машунь, — сказал я, — я тут кое-что придумал. Но нам надо будет неделю — дней десять не встречаться. Я Аркадию обещал, что больше с тобой видеться не буду. Пусть он успокоится немного…
— Но мы ведь будем видеться? — испуганно спросила Маша.
— Конечно, будем.
— Ты не обманываешь?
— Ни в коем случае. Я думаю, что если все получится, ты снова ко мне переедешь.
— Ой! Правда? — раздался грохот, потом Машка сказала: «Черт». Мне показалось, что она уронила телефон.
— Телефон уронила? — спросил я.
— Ага. В ладоши хлопнула, он и упал.
— Цел?
— Даже не отключился. А когда я к тебе перееду?
— Если все получится, то я думаю к лету.