— Варюша, тебе ничего не нужно?
— Нет, мам. Все нормально, спокойной ночи.
— Ну, спи, красотка. Бай.
Ах, да. Бай. Бай по-нашему — спокойной ночи. Детские игрушки. Бай. И зачем я выросла? Маленькой было и понятнее и веселее и лучше! И где-то там вдали краснел горизонт, и я шла к солнцу, разводя детскими ручонками высоченную и почему-то совсем не кусачую крапиву, потому что мне почему-то очень-очень надо было туда, и я шла… Я шла… Я шла как самая настоящая дура, дуреха с половиной, потому что вдали краснел горизонт, потому что из-за его черты вот-вот появится первый всполох огромного красного солнца… Господи, а это ведь кошмар, преследующий меня с самого раннего детства, сколько себя помню, то есть, мучающий меня всегда! Всегда! И даже сейчас я только что «увидела» тоже краешек своего «обычного» кошмара — я иду! Так и есть.
Да. Половина второго ночи. Стучат. Чего случилось-то? Сплю я. Опять…
— Мам, сплю я. Чего тебе?
— Варежка, это не «мам», это я…
Как сумасшедшая я рванулась к двери, как сумасшедшая я распахнула ее и мертвой хваткой, самыми сильными на земле руками обхватила его за шею:
— Вячик!!! Вячик ты мой Мячик!..
— А не надо ничего говорить, Варежка, не надо. Потому что я пришел.
— Дурак ты с половиной, я ведь тебя послала…
— А я как раз там побывал и только что вернулся, потому что я очень тебя люблю.
— Я тоже, но ты дурак…
— Не-а… Завтра мы все вместе рванем в Сокольники, на ту самую лавочку, на нашу… Помнишь?..
— Вячик, а ты помнишь, что я никогда не смогу…
— Зато я смогу. Я люблю тебя, красотка моя Варежка, а все остальное после, все остальное потом. Ты понимаешь, Варька, все по-правде, все по-настоящему, как надо.
Он поднял меня на руки, отодвинув ногой ненужную сейчас коляску, потому что я люблю рассвет, потому что я люблю жизнь, потому что я самая-самая счастливая на земле красотка-Варежка!
Сколько она весит — бабочка?..
В Википедии (где же еще?..) вполне себе со знанием дела заявлено, что, дескать, к примеру, дневной павлиний глаз, — ну, это наша обычная шоколадница, — зимует в подвалах и на чердаках, но во время оттепели может просыпаться и вылетать на свет божий… Самка откладывает какую-то чертову уйму яиц, обычно группами и на нижнюю сторону листа крапивы. Кушать любит саму крапиву, хмель, иву, малину… Коноплю… Коноплю — что, кстати, не делает ее менее прекрасной…
А вот сколько же она весит?.. Никак. Ничего.
Машка очень любила заниматься с отцом любой ерундой. Они вместе шили ее куклам платья, вместе их купали, вместе гуляли по городу и рассказывали друг другу всякие истории… Она — про школьных подружек и учителей, а он — про свою незатейливую работу… И про бабочек. Как-то они любят этих легких и милых летунков… В зоопарке, вот в этом вот месте — ну, как его? — где собраны чуть ли не все бабочки мира, — оба замирают, раскрыв рты… и стоят… И смотрят на это чудо, словно завороженные. Будто бы стараясь насладиться, втянуть в себя эту трепетную красоту как в преддверии какой-нибудь муки мученической…