Бааа-хх…
И всё стихло. Опять стрекозы да оводы, да заскрежетала совсем недалеко мерзкая болотная ворона. И всё.
Саблин не встаёт. Хотя ветер, вроде как, собирается, может и пыльца полететь, маску надо из лодки достать, а как? Он лежит минут пять, не шевелясь. Солнце уже щёку нажгло, но Саблин не шевелиться.
И тут он вдруг слышит знакомый голос с острова напротив:
– Аки-и-м.
Саблин молчит. Это Фёдор Верёвка. Он и есть снайпер.
– Чего ты там ховаешься? Я ж тебя видел, когда ты плыл.
Аким продолжает молчать.
– Аки-и-им, думаешь, спрятался, да? – Продолжает Фёдор, в голосе его звучит зловещая усмешка. – Думаешь, до вечера прятаться будешь, а по ночи уйдёшь потихоньку, да?
Аким молчит. Уж кому-кому, а снайперу своё местоположение выдавать не нужно, он и на голос выстрелит, и попадёт. Не с первого выстрела, так со второго.
– Нет, паскуда, не уйдёшь, не бывать такому. – Орёт Верёвка.
Баа-хх…
И Саблину в щёку впивается кусочек дюралевого борта. Двенадцатимиллиметровая пуля – вещь серьёзная, два борта лодки на вылет, обе дыры с рваными краями, с кулак, не меньше. Дыра на ладонь правее головы Саблина. Через них теперь смотреть на ту сторону протоки можно, узнать где снайпер, но Аким не дурак, в дыры заглядывать не станет. Он вытаскивает из щеки алюминиевую щепку. Слава Богу, что Юрка в корме лежит, в носу уже убит был бы.
Баа-хх…
Новый выстрел, треск. На полметра левее Саблина пуля ударила, удар был такой силы, что прямо пред его носом лопнул сварной шов борта лодки. Листы деформировались по шву, загнулись в разные стороны. Лодке конец. Первый выстрел был в нос, второй в центр лодки, третий может быть в корму. Этого допустить нельзя:
– Фёдор, ополоумел ты, что ли? – Орёт Саблин. – Зачем лодку разбил?
– А, заговорил, налим ты болотный, понял, что не отлежишься! – Смеётся Верёвка. – Договориться надумал. Ну, давай, сбреши чего-нибудь…
– Чего ты бесишься? Зачем стрелял? – В ответ кричит ему Аким, а сам мельком заглянул в дыру.
Акиму нужно одно, понять, откуда бьёт Верёвка, чтобы прикинуть угол. Через две дыры глянул. Судя по дырам, Фёдор лёг в рогоз, в двух-трёх шагах от лодки справа. Необдуманно, особенно для такого опытного казака. Какой снайпер ляжет рядом с ориентиром. Только пьяный. Или сумасшедший.
– Зачем стрелял? – Поясняет Фёдор. – Убить тебя хочу, чтобы паскуда такая в станицу живой не пришла. Вот зачем.
– Чего лаешься, дурак, – орёт Саблин, отчего-то злит его этот человек, злит так, как давно никто не злил. – Что я тебе сделал?
– Так это ты нас всех сюда привёл на верную смерть.