Да, налим был очень хорош. Двадцать шесть, а то и двадцать восемь килограмм. Люди эту дрянь не едят, но вот свиньям только подавай. Четырём свиньям Акима такого красавца на три дня хватит, а если порубить его да перемешать с тыквой и со степной колючкой, так и на неделю. Ещё он в это утро поймал семь «стекляшек» по два, по три кило. Это был хороший день.
Ждать жары ему теперь не хотелось, он закинул двух самых мелких прозрачных рыб в компрессор, они тоже были несъедобны.
Компрессор сжал их, выжал из них ценное масло-топливо. Для этого их и ловили. Бак показал почти два литра масла. Нормально, рыба жирная шла. Жмых он выбросил в воду – прикорм. Вытащил якорь. Тихо зашелестел электрмотор, Аким поехал в станицу. До неё было двенадцать километров. А из рогоза опять выскочил баклан, злобно гавкнул вслед Акиму и кинулся к тому месту, где Саблин выкинул жмых, торопился изо всех сил, пока рыбы жмых не поели.
На пирсах как всегда Яшка Зеленчук ошивался. Солнце уже высоко, а он без пыльника, без респиратора, хоть ветер пыльцу несёт. Молодой дурень, снова бахвалится удалью своей. Только простая одежда у него да дурацкая шапка от солнца, что молодёжь сейчас носит. Ещё очки тёмные, такой нелепой формы, что смотреть на них неприятно.
– Дядя Аким, помочь тебе? – Кричит Яшка ещё издали. И уже идёт по мосткам к лодке Саблина.
– Ну, помоги, – говорит Аким нехотя.
Дурню уже семнадцать, а дела себе не найдёт. Не будь его отец другом Саблина, так погнал бы балбеса. Но Иван Зеленчук служил с Акимом в одном взводе, в четвёртом, он, Аким и Юрка Червоненко были друзья со школы. Не разлей вода. И служить пошли вместе.
Четыре года назад, на пятом их призыве, в боях у Жёлтого камня, болваны из шестой линейной сотни разведку произвели халатно, сказали: чисто всё. Пластуны, их четвёртый взвод, пошли снимать мины к барханам. Охранения не выставили. Зачем, если им сказали, что нет никого кругом? И напоролись. В степи за камнями замаскированы два секрета. Иван шёл первый и попал под перекрёстный огонь, по нему с двух сторон били, а у него и щита с собой не было. Через десять минут боя, во взводе один убит и четверо раненых. Пока подтянули второй взвод, пока БТР пришёл, секреты уже пустые были, противник ушёл.
Вот Яшка и непутёвый рос. Неприкаянный. Отца-то нет, а мать… А, что мать, мать не отец.
– Ишь, ты! – Орал Яшка на все пирсы. Так, что все, кто там был, на них посмотрели. – Вот это бревно дядя Аким выловил. Налим! – И тут же спрашивает: – А улиток чего не набрал?
Аким приплыл на свою тайную отмель на рассвете, где он собирал улиток раз в три дня. Пять-шесть штук всегда находил, иногда и дюжину брал, а сегодня там плавала трёхметровая медуза. Всех улиток пожрала. Этот бесполезный кусок слизи Саблин порвал багром, а «сердце» на рогоз закинул, на солнце. Чтобы наверняка сдохла.