Что? Он стягивает маску, в ней невыносимо. Но облегчения это не приносит, зной мучает его не меньше чем эти накатывающие волны гудения. Время к двенадцати, скоро солнце будет уже не печь, а жарить. Он встаёт, собирается с духом, берёт Фёдора под мышки, начинает его грузить в лодку. Казак казака бросать не должен, даже мёртвого. Он и так двух братов в воде оставил. А Фёдор не подъёмный, еле через борт его перевалил. Вспомнил про винтовку его. Рядом с ним её не было. Надел маску и пошёл в рогоз её искать. И нашёл почти сразу. Присел её поднять – тяжёлая. Затвор вытянул – один патрон в стволе, один в магазине.
И тут ему показалось, что на его острове, около лодки, шевельнулось что-то. Он стал приглядываться, даже протёр стекла на маске. Нет – показалось. Хотел встать уже, а тут опять движение. И не мог он понять, что движется. Саблин вскинул тяжёлую винтовку, чтобы через оптику взглянуть. Нет, ничего. Да и тяжела слишком винтовка, чтобы с локтя, да с больной рукой долго глядеть можно было. Он встал, пошёл к лодке. А сам косится на свой островок. Нет, он ещё не в том состоянии, чтобы галлюцинации ловить. Там что-то определённо шевелилось. Ну не Юра же очнулся. Не убитые воскресли. Решил быть начеку. Залез в лодку, и чуть от счастья не заплакал. Чушь. Казаки так не умеют. Там, на дне, рядом с тактическим ранцем Фёдора лежал новёхонький, в заводской упаковке армейский КХЗ. Армейский! Армированный тонкой карбоновой сеткой, с аккумулятором, с ресивером и мембранным блоком для маски. В таком Костюме Химической Защиты в воде можно сидеть пока не разрядится батарея аккумулятора. И никакая щука тебе его не прокусит.
Забыв про боль в руке и слабость, он стягивает с себя «кольчугу», второй раз за день смывает с себя амёб. Теперь у него есть лодка, есть КХЗ и теперь он может забрать тела однополчан и Юру, и поехать к деду Сергею. Да, так он и сделает.
И тут снова ему кажется, что на его острове что– то шевельнулось.
Он снова смотрит туда. Может ветер, колышет кусты или рогоз?
Может, хотя ветра он не чувствует. Нет, всё тихо. Вот только голова совсем тяжёлая. Даже рука не так беспокоит, а вот волны в голове – невыносимы. Хочется прилечь. Отлежаться в теньке, ну хоть пол часика. Нет, он быстро одевается. «Кольчуга», маска, КХЗ.
К поясу крепит тесак, на правое бедро снаряженный пистолет.
Как только попал в привычную для себя одежду, глянул на индикатор хладогена. Баллон полный. Стал жать и жать на клапан, пока внутри костюма температура не упала до двадцати пяти.
Вот оно, счастье, и волны в голове уже не так страшны. Уже терпимы. Вроде и силы появились.