«Спасибо, сестренка», — мысленно скривилась Мерри, едва сдержавшись, чтобы не сказать, что сестра ест раза в два больше, чем большинство парней, притом не стесняется делать это у них на глазах.
— Помогите мне встать, — попросила Мередит. — Красные пятна у меня на лице остались после зубной пасты. Они не имеют никакого отношения к тому, чем я питаюсь.
Краснолицая толстая медсестра несколько секунд смотрела на девочку, озадаченная тем, что услышала, а потом не терпящим возражений тоном приказала:
— Не двигайся! Ты будешь лежать здесь до тех пор, пока тебя не осмотрит доктор Пэннингтон.
Мередит знала этого врача. Именно она вправляла Адаму ключицу, когда брат прыгнул с клена.
— Такое уже и прежде случалось, — не особенно уверенным голосом призналась Мэллори, — не с ней, а со мной.
Обычно Мэлли больше двух предложений никому, за исключением собственной сестры, не говорила, по крайней мере по своему почину.
Как только медсестра отвлеклась, Мэллори прошипела:
— Вставай, идиотка! Они решат, что мы принимаем наркотики. Я стараюсь выиграть для тебя время.
— Да что случилось?
— Ты упала, как будто тебе по голове врезали, — зло прошептала Мэллори.
— Ну, ты в этом разбираешься лучше. Это ведь твоя специализация.
— По крайней мере, я делаю это не при свидетелях.
— Не при свидетелях, а во время соревнований. Тогда, помнится, собралось около трех сотен болельщиков.
— Извини, — отрезала Мэлли. — А ты падаешь в обморок только перед теми, кто пытается тебя убить!
Мередит ухватилась за руку Мэлли и поднялась с пола.
— Это противоречит рекомендации, — заявила медсестра.
— Что?
— Ваше поведение противоречит медицинской рекомендации.
— Пригласите сюда нашу маму, пожалуйста, — попросила Мерри.
— Извините, но я не знаю вашей мамы, — заявила противная медсестра.
— Ее зовут Кэмпбелл Бринн. Она работает главной медсестрой в отделении экстренной помощи, — сказала Мередит.
Краснолицая женщина побледнела, и Мерри захотелось рассмеяться. Будь она на месте краснолицей медсестры, ей тоже не хотелось бы ссориться с мамой, учитывая ее взрывоопасный характер.
— А мне ничего не видно! — вытягивая шею, пожаловалась Кристал, подвешенная нога которой загораживала обзор. — Это первое интересное происшествие, случившееся со времени анестезии. Ты поскользнулась? Ты поскользнулась, я поскользнулась… Это что, заговор?
«Точно, заговор», — подумала Мерри.
Надо, чтобы окружающие перестали вертеться рядом. Тогда она сможет переговорить с сестрой.
«Да, заговор».
Когда Мередит лишилась чувств, перед ее внутренним взором возникли красивые руки, унизанные кольцами, — по два тонких золотых ободка на безымянном и указательном пальцах. Пальцы рук аккуратно прилепляли две полоски скотча на подошвы теннисных туфлей, а затем крепко-крепко прижимали их к резине. Когда руки вернули туфли на место, Мерри заметила маленькую рыбку, нарисованную несмываемым маркером на язычке обуви. Фамилия Кристал — Фиш