Я с трудом могла поверить в это, кстати. Как вышло, что мистер Чудо-Язычок обручился с моей сестрой? Откуда они вообще знали друг друга? И каким же он оказался блудливым кобелем, что даже изменил ей со мной? Все было так запутанно. И как же я собиралась теперь пойти на их свадьбу, зная, что я переспала с женихом на другой свадьбе? И не стал ли он ждать повторного секса, как бывает при болезненных расставаниях и воссоединениях. А, может, наш свадебный секс стал бы нашей фишкой? Я простонала от глупости своих мыслей. У нас не было «фишки», у нас был секс на одну ночь, который теперь осложнился тем фактом, что он оказался грязным мерзавцем.
Мне нужно переговорить с Ксандером и Гэбби, с каждым из них в отдельности, чтобы выяснить наверняка всю их историю. Может быть, все было не так плохо, как казалось. Или, может, они не были помолвлены по-настоящему. А, возможно, Гэбби наняла его, чтобы тот выступил в качестве первоапрельской шутки. Да, был не апрель, но Гэбби всегда была помешана на розыгрышах. Она всегда выдумывала злые шутки, которые воплощала в самый неподходящий момент. Это должен был быть розыгрыш. Очень-очень неудачный розыгрыш. Тогда я бы все ей высказала, и все бы наладилось. Мы даже смогли бы над этим посмеяться. И она ничуть не расстроилась бы, узнав, что прошлые выходные я провела в гостиничном номере с Ксандером. Я попыталась проигнорировать тот факт, что вряд ли она была бы способна на такую прекрасную шутку, к тому же, было очевидно, что она не знает, что я переспала с Ксандером. Я потерла лоб и упала на кровать. Я была почти уверена, что это не было розыгрышем. Я была почти уверена, что находилась в центре по-настоящему нехорошей ситуации, и понятия не имела, как из нее выпутаться. Я не знала, что мне сказать Гэбби, стоит ли ей вообще что-либо говорить. Ведь если она чего-то не знает, то это не сможет причинить ей боль, так ведь?
Ей не было нужды знать, что я оседала Ксандера, словно жеребца, мы будто неслись галопом по полю, залитом предзакатным светом. Ей не было нужды знать, что я снова и снова шлепала его по заднице, пока на нем не появились красные отпечатки рук. Ей не было нужды знать, что он называл меня своей сексуальной наездницей, а я в это время шептала ему с южным акцентом, чтобы он трахнул меня посильней. Мое лицо сразу заливалось краской от одной только мысли о той ночи. Я поспешила в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Мне не хотелось думать о тех вещах, которые он со мной вытворял. Или о том, что я делала с ним с кубиками льда, доставленными в номер вместе с бутылками воды, которые мы заказали в три часа ночи. Я уставилась на свое отражение в зеркале, в моих глазах читалось смущение, когда я подумала о том, что я посасывала и облизывала яйца жениха своей сестры, и о том, что мне это нравилось. И я не видела ни одного способа, как я могла бы ей это рассказать.