– Что вы сделали? – проговорила я окончательно севшим голосом, и у Коршунова плечи передернулись от этого звука.
– Обеспечил тебе академический отпуск на год, – наконец произнес он. – И достал контакты лучших фониатров столицы. Ты ведь по-прежнему хочешь петь? А вернуться потом на обучение?
Я схватила стакан воды, стоящий рядом, и залпом осушила его.
– Академический? – переспросила я. – И что, меня отпустили? На каком основании?
Из кейса у своих ног Руслан достал пачку бумаг и протянул мне:
– Вот, ознакомься. Тебе нужно будет расписаться в заявлениях об отпуске.
Дрожащими пальцами я приняла документы и стала вчитываться в строки, уже через пару минут слезы застилали глаза, а в горле встал плотный комок. Потому что у меня в руках находился шанс на продолжение моего обучения. Я понимала, что держала поддельные справки о сложном переломе, но была согласна с чем угодно ради отсрочки на год. Это ведь сущие пустяки по сравнению с шансом на мечту.
– И что, вы меня потом просто возьмете и отпустите? – Я нашла силы поднять голову. – Когда настанет время, позволите снова посещать академию?
– Почему бы нет? – Пока я терялась и разглядывала бумаги, Руслан уже успел расправиться с половиной стейка и теперь с самым невозмутимым видом пережевывал кусок мяса, заедая гарниром из овощей. – К этому времени с огромной долей вероятности ты успеешь мне надоесть.
Действительно. За год приесться может все, что угодно. Тем более девушка.
– Можно ручку? – попросила я. – Подписать заявление.
– Вот такой ты мне нравишься. – Ему пришлось отвлечься от еды, чтобы достать из кейса дорогой паркер и протянуть мне.
Тяжелая ручка обожгла холодностью золотистого металла, но я только сильнее в нее вцепилась. За свою фору в год я собиралась бороться и стараться воспользоваться шансом.
Два росчерка на нескольких экземплярах заявления, и я протянула документы обратно Руслану. Он спрятал все в чемоданчик, вид при этом имел весьма удовлетворенный.
– А теперь поешь, – приказал он. – Ректор Гнесинки сказал, что главное в восстановлении связок – это питание и верная диета. Тебя там очень ценили, я даже проникся твоим талантом.
Невольно я нахмурилась. Не припомню, чтобы меня хвалили, да и ничем особо я не выделялась в потоке, кроме ослиного упрямства, но в чем-то Руслан был совершенно прав, есть мне было нужно – силы всегда пригодятся.
В отличие от тарелки со стейком у Коршунова, на моей было рагу из овощей фактически без соли и специй, и сделано наверняка на пару. Ничего такого, что могло бы раздражать связки.
Жевала вначале с ощущением, что не буду чувствовать вкуса, но чем больше проходило времени, тем больше я расслаблялась, и стоило признать: повар у Коршунова был божественным специалистом. Язык можно проглотить, как вкусно.