Его губы коснулись кожи, и я вздрогнула от контраста температуры. Мои – разгоряченные, и его – прохладные. Сильные руки сжались на талии, но почти сразу ослабили хватку.
Я стояла, уткнувшись носом в шею Руслана, жадно вдыхала кислород, но сейчас он имел примесь будоражащего, свежего запаха мужского тела.
Мужчина осторожно провел кончиками пальцев по моей шее сзади, задевая мелкие волоски, которые от его прикосновения вставали дыбом.
Поцеловать его… самой. Казалось бы, что может быть проще? Вскинуть голову, запутаться руками в его волосах и, привстав на носочки, коснуться губ. Но меня парализовало при одной мысли о такой вольности. Сердце стучало где-то в горле, отдаваясь в висках глухими ударами…
Я же никогда и никого не целовала. Кроме бабушки, но это же совсем другое. А тут мужчина… Такой крупный, сильный и опасный мужчина, который лишь временно убрал клыки и когти и замер в ожидании ласки.
Я не смогла вновь посмотреть ему в глаза. Зажмурилась и, подавшись вперед, прижалась губами к шее, как раз к тому месту, где под кожей лихорадочно бился пульс. Руслан едва заметно вздрогнул и чуть сильнее сжал пальцы на моей талии, но остался неподвижным, и я, чуть осмелев, двинулась выше, к подбородку и наконец-то коснулась дыханием губ. Преодолеть это расстояние оказалось непросто. Я надеялась, что Руслан сделает это за меня, перехватывая инициативу, но он по-прежнему оставался инертным.
Да, я хотела его инициативы. Для меня это было проще с психологической точки зрения, ведь в таком случае опять лишь подчинялась сильному, а сейчас… никто даже не заставляет.
Я сама ломаю свои знамена и складываю у ног мужчины рваные, залитые кровью мечты флаги.
Во имя будущего.
Я его поцеловала. Смело подалась вперед, преодолевая последние миллиметры. Он ответил сразу. Нежно, осторожно, не прогибая под себя, как это было всегда до этого. И от этих касаний вело, словно от самых откровенных ласк. Голова кружилась, вкусовые рецепторы взрывались от блаженства, потому что он пах мятой и дорогими сигаретами.
Я не знаю, сколько мы целовались. Но с каждой минутой прикосновения становились все более и более откровенными, движения рук долгими и уверенными. Руслан перебирал мои волосы, иногда сжимая их у корней, прикусывая губы и вздрагивая, словно от ударов, в те моменты, когда я не могла сдержать реакцию и вздыхала или постанывала.
– Коснись меня, – вдруг прохрипел он, до боли сжимая талию. – Коснись, Ева…
Мои ладони, раньше как приклеенные лежащие на его плечах, двинулись выше, лаская острые скулы, перебирая волосы.