– Я не допрашиваю, а беседую с вами… пока. Вы указали, что поезд охранялся большим отрядом эсэсовцев. Так? И куда делся этот отряд?
– Охранялся. – Филин кивнул. – Они теперь кусками валяются вдоль насыпи. «Катюши» дали им прикурить.
– А поезд остался после огневого налета целым и невредимым?
– Осколками посекло и закоптило, это я видел, но стоял на рельсах, факт. Может, гвардейцы так и задумывали, только живую силу уничтожить?
– Вы ведь понимаете, что ни о какой точности стрельбы в случае «катюш» речь не идет. Разброс огромный. И все равно ни одна реактивная мина не попала в состав, все легли вокруг. Считаете, это случайно?
Филин отлично понимал, зачем Золкин плетет логические кружева. Майору требовалось не получить ответ и даже не спровоцировать Никиту, а запутать его, закрутить ему извилины, лишить способности мыслить критически.
– А вы считаете, огневого налета не было и все трупы рядом с поездом – результат какой-то другой операции?
– Вы уверены, что там есть трупы?
– Проверьте.
– Лес по обе стороны от насыпи горит, проверить невозможно. Что было в вагонах? Во время задания вы видели кого-то или что-то, кроме охраны?
– Видели немцев в камуфляже. Неподалеку от поезда, в лесу. Потом их же видели во второй линии атакующих частей противника.
– Частей, которые прорвались на вашем участке? – уточнил Золкин, и на губах у него заиграла нехорошая ухмылка. – Кто вызвал огонь на себя?
– У кого были такие полномочия, наверное. – Филин пожал плечами. – И рация.
– Вы уверены, что это вообще случилось?
– Иначе нас не накрыли бы. – Филин вдруг понял, что в чем-то Золкин прав.
Капитан припомнил свои размышления о том, как быстро сориентировались гвардейцы и как метко ударили действительно далеко не самые точные залповые реактивные системы. В спешке так не наведешь… наверное.
«Золкин копает под гвардейские дивизионы? Ерунда. В дивизионы «катюш» самые проверенные отбираются. Какая-то здесь другая хитрость имеется. Или вообще ничего не имеется и Золкин идет по ложному следу. Точнее сказать, сам его выдумывает, этот след».
– Вы сказали, что во второй линии наступали те самые немцы в камуфляже. Почему вы решили, что это они?
– У них на кепках были приметные нашивки. Белый цветок на зеленом фоне. Насколько понимаю, это знак егерей, горных стрелков.
– «Эдельвейс»? – Золкин на миг призадумался. – Интересно. Что делают горные стрелки в этой местности?
– Тоже так подумал. После сорок третьего их на фронте никто не видел.
– Откуда такие сведения? Это вам ефрейтор Покровский сказал?
– А при чем тут Покровский?