Я вернулся в танк, и мы погнали дальше. На небольшой площади, куда выходило несколько улиц, обе мои колонны соединились, и только здесь, через двадцать семь минут после того, как мы въехали в столицу Румынии, встретились с регулярными войсками, которые на грузовиках, с броневиками и танками двигались нам навстречу. Я их давно засёк, спасибо сканеру, и работал, жульничая. Наводчиков нескольких танков я дистанционно вырубил, так что по мне практически не стреляли, я же бил метко. Мои танки, шедшие впереди, подмяли грузовики, сбрасывая их с дороги, и многие солдаты погибли, не успев покинуть машины. Да и из тех, кто покинул, мало кто выжил, пулемёты у танков работали не переставая, и потери у румын были просто чудовищные. Причём я видел, сколько войск стягивают, и понял, что с тем боезапасом, который у меня остался, прорваться можно только на скорости. Вот я и решил загнать машины на какой-нибудь пустой двор, где нет свидетелей, и пополнить боеприпас.
Сказано – сделано. Правда, сначала мой передовой танк, свалив ворота, вкатил во двор армейского госпиталя. Но тут медсестра, махая руками и крича, буквально прогнала танк, наступая на него. Я ухохатывался, видя, какие рожи она строит, хотя заметил, как она испугана. Но молодец, выгнала. Найдя другой двор, какого-то промышленного здания, я достал снаряды и начал пополнять боекомплекты, ну и сменил баллоны у огнемётных танков.
Всё было готово за три минуты, и я, вернувшись в свой танк, стал выводить колонну. Снова разделив её, погнал по параллельным улицам, кошмаря румынских солдат. И огнемётные танки подчищали то, что осталось от пушечных. Крики заживо сгораемых людей так и стояли в ушах. Их хорошо было слышно, несмотря на постоянный грохот стрельбы пулемётов, хлопки пушек, шлемофон на голове и рёв двигателей. До корочки прожаривались. А может, мне и казались эти крики, воображение у меня отличное.
Пока мы добирались до окраин, боекомплекты снова опустели, а позади нас остались уничтоженные больше ста грузовиков, три тысячи солдат противника, двенадцать танков, в основном лёгких польских, три десятка броневиков и три десятка разных артсистем, коими нас пытались остановить. Я же потерял всего два танка, да и то из-за поломок ходовой, всё же масса у них маловата, чтобы скидывать с дороги грузовики, уж не говоря, чтобы подминать их. Легковушки сминать на улицах – одно дело, но не грузовики. Оба танка можно было отремонтировать, но я решил оставить их как напоминание о нас. Всё же все машины имели маркировку и красные звёзды. Так что мои пушечные танки, проезжая мимо повреждённых, послали по снаряду в моторное отделение, это чтобы их не восстановили и в строй не поставили. У остальных ходовые тоже на честном слове держались, и их приходилось ремонтировать на ходу.