— Такими тайнами не владею! Я им сам не знаю, для чего это все — мне никто не рассказывал. Ты стрелять то будешь?
Лодочник-новичок сделал все как положено и спустил курок.
«Щрис!» — с легким треском вылетели желтые пылинки; полетали-полетали и улеглись на воду.
Спустя пять мгновений вода успокоилась, и рыбаки уселись на стулья, свесив короткие удочки с витиеватыми лесками, если это лески были, кто их знает? Что и говорить, рыба ловилась без задоринки. У младшего рыбака ведерко было поменьше — норма такая. Старший же рыбак наполнил большое ведро свое таким количеством рыбы, что через край валилось.
— Куда это вы так много ловите? Ведь рыбу не утрясешь, вот она и падает!
— Парочку тебе отдам, другую отпущу обратно.
— Ой, а заслужил ли я подарков?
— Когда я начинал только, мне тоже выпала такая радость. А контроль у нас здесь строгий, так что не чванься.
— Послушаюсь вас, послушаюсь. За это спасибо вам. Сочтемся как-нибудь.
Рыбка за рыбкой, так и наполнились оба ведра доверху. Только рыбаки встали, младший сразу и начал:
— Интерес мой не погаснет! Пружину пушки натянуть хочу!
— По рукам да по ногам тебя свяжут, если что плохое случится. Я к ней не прикасался и тебе не советую!
— Умираю ведь! Любопытен я, то не скрою!
Со стороны казалось, с какой-нибудь высокой горы, что гневно два мужчины меж собой что-то в раз не поделили. Оба высоченные, значит, долговязые, на обоих шляпа красуется, а сами руками машут, что сил есть. Явно не так что-то!
— Удочку мою отберите, киньте в воду ее, рыбу опрокиньте, но я нажму эту кнопку и поверну за ней пружину!
— Велено тебе просто ловить рыбу! Я за тебя отвечать не буду!
Новичок-лодочник вскинул пушку, отыскал самую большую кнопку и нажал на неё сильно-сильно, повернув пружину.
«Дууу», — послышалось у главной бухты.
— Доигрался малый!
— Это не я!
— Ты что, смеёшься надо мной?! Я все видел!
«Дууууу!» — пронесся гул по всему острову.
Суматошно оглядываясь по сторонам, вертя головой влево-вправо, вверх-вниз, рыбаки не нашли ничего, кроме своих испуганных физиономий. Вы бы их видели!
— Поди ты! Ноги у тебя трясутся!
— Мои?!
— Твои, твои, дурачок!
С островом в миг стало твориться что-то неладное. Вода начала впитываться в землю так быстро, как быстро уходит капля в рыхлый кусочек ваты, а горы, возвышавшиеся на десятки метров к зефирно-воздушным облакам, осыпались вниз словно сахар, слетевший со стенок стеклянной банки.
— Солнце пропало!
— Это не я!
— Бежим, мальчонка!
— Куда бежать?! Бежать ведь некуда!
— На то урок тебе, проказник!
— Прошу меня таким не называть!