Расстояние от кровати Алекса до столика Самуэля было достаточно большим, но он разглядел все действия призрака. Тот ловил карты, которые, прилетали к нему из неоткуда, словно их раздавал невидимый аппарат. Накопив шесть карт, тот, не поднимая их с поверхности стола, подглядел краешек выпавших мастей. Затем положил их обратно и лукаво улыбнулся.
Фитцжеральд старался не упустить ни одной мелочи. Широкая улыбка застыла на лице негра. Затем он встал из-за стола и направился в сторону Алекса. Огромные выпученные глаза и застывшая улыбка нагоняли ужас на детектива. Массивная фигура, прошла между решеток и медленно приближалась к наблюдателю. Даже Фитцжеральд, малый из неробкого десятка, съежился от ужаса. Казалось, что афроамериканец спятил, пристально рассматривая детектива, то перемещаясь в одну сторону, то в другую.
Он уже потянул свою могучую руку к горлу детектива, от чего Алекс придавил свое тело к стене, будто это могло его спасти, но Поньо остановился, словно его кто-то окликнул. Громила, издав басистый смешок, убрал руку и направился обратно к столу, но все еще поглядывая в сторону Фитцжеральда. Алекс почувствовал, как холодный пот покрывает его тело.
«Проклятье если это сон, то он чертовски похож на правду», — подумал про себя детектив.
Как только чернокожий амбал уселся за стол, будто по дуновению ветра призрачная мебель и массивный персонаж испарились. Алекс закрыл веки и не хотел открывать их, в страхе перед новой волной галлюцинаций:
«Да что же это творится с моим мозгом? Теперь официально можно сказать, что я свихнулся… Черт! И привидится же такое…»
Открыв глаза, его страхи не оправдались — охранник прошелся по отлаженному маршруту вдоль выдвижных дверей в палаты, все так же постукивая дубинкой по руке, температура приравнивалась к комнатной в районе восемнадцати градусов по Цельсию, никаких покойников и признаков потусторонних сил. Охранник остановился у решеток:
— Тебе что, приятель, холодно?
Если присмотреться, то медбрат психиатрической лечебницы, походил на только что увиденного призрака, по крайней мере комплекцией телосложения и цветом кожи. Но этот был жив, миролюбив и даже в глазах читалась доброжелательность, на безымянном пальце левой руке, которой он держал дубинку, поблескивало обручальное кольцо.
«Милена… — подумал он про себя. — А я хотел ей сделать предложение…»
Заметив, что охранник все еще ждет ответа, детектив отогнал мысли и коротко ответил:
— Спасибо, все отлично. Хорошо, — так же дружелюбно ответил медбрат и продолжил обход.
«Нужно что-то делать…», — только и промелькнуло в голове заключенного. Затем он укутался в одеяло и, повернувшись в сторону стены, попытался заснуть, понимая, что это не последняя подобная ночь.