– Признание, – покачала та головой.
– В любви? – Радуясь самому факту беседы с вечно молчаливой китаянкой, задавал все новые вопросы юноша.
– Нет. – Огорошила та.
А в миг, когда Пашка, не дождавшись продолжения, уже хотел рискнуть задать новый уточняющий вопрос, ситуация изменилась.
Вернее, для начала изменения пришли в тишину и спокойствие пространства над разрытым пустырем.
– Вот козлина! Вот урод, а! – Разъярённым рыком доносилось из провала, в котором без труда угадывался голос Еремеевой Ники. – Подлец! Паскуда! Негодяй!
А затем показалась и сама девушка, не прекращающая бранный поток – в том его размере, что прилично для девушки из высшего света.
Замерев на мгновение, девушка резко дернула обеими руками, и в воздухе раздался злой и резкий шелест – то песок, рассыпанный по близлежащим кварталам, несся на призыв хозяйки.
Причем, гораздо быстрее, чем был поднят и раскидан до этого. И стоило ему оказаться подле Еремеевой – он резко срывался в провал, вновь заполняя его.
– Это что с ней? – Пораженно спросил Пашка.
– Это Максим признался, что ее с самого начала должны были похитить. – Спокойно произнесла Го Дейю.
– То есть, как это так? Она же его невеста.
– Ну, он же ее спас, – поудобней расположилась китаянка. – Как и было запланировано.
– Если решите откопать – скажите ему, что между нами все кончено! – Бросив дело на полпути, всплеснула руками Ника и широкими шагами ринулась от пустыря по улице.
– Понятно, почему она в бешенстве.
– Ясное дело, почему в бешенстве, – вроде как поддакнула Го Дейю. – Столько ждать первого поцелуя, а Максим все испортил.
– То есть, первого поцелуя?
– Они максимум за руку держались, – отмахнулась та. – Представляешь, какая она злая? Столько морально готовиться, а тут этот – с планами. – раздраженно завершила Дейю. – У него на все планы.
– Но сейчас он жестко промахнулся, – не согласился Пашка, глядя в спину уходящей Еремеевой.
– Сейчас она вспомнит, что выкуп придется вернуть. – Покачала Го головой.
– Пф-ф.
– Ты хоть знаешь, сколько там копать? – Вскинулась возмущенно китаянка и невольно взглянула на ладошки, на которых еще проступали мозоли.
Нет, понятное дело, что девушки любят ругаться, а еще сильнее – мириться. Но если всякий раз для этого надо будет выкапывать, а потом закапывать пять КАМАЗов денег…
– В общем, я бы сразу мирилась.
А Еремеева резко остановилась, развернулась и зашагала обратно.
– Постойте, я не договорила! – Рявкнула она.
И с новым жестом руки вся груда песка рванула лентой из пустыря.
Девушка же вновь зашагала вниз по лестнику.
– Вот. – Констатировала Го Дейю. – У него все просчитано.