– Максиму. Ну, при первом знакомстве.
– Да? – С удивлением спросила девушка.
– Да. Нет, мне тоже, конечно, досталось. – Добавил он для справедливости.
– А как это было? – Подалась она поближе, пересев на пару сантиметров и с волнением заглянула Пашке в глаза.
– До крови, аж костяшки сбил.
Го Дейю, казалось, даже задышала глубже и быстрее, а в глазах, что ныне смотрели снизу вверх, сияло почтение и неподдельный интерес.
– А если в деталях? Нет-нет, подожди, – остановила она жестом. – Дома! Я приготовлю вкусную еду, мы откроем вино, и ты мне все-все расскажешь.
Пашка с важным видом кивнул и приказал водителю возвращаться в поместье. Разумеется, он не требовал это сделать как можно быстрее или срочно.
Наоборот – подойдет самая неспешная дорога.
Потому что предстояло придумать, как развернуть минутный боевой контакт в эпохальную битву. А проигрыш – в достойное легенд примирение.
Э-нет, торопиться не надо.
В своем желании заполучить самую красивую и умную подругу жизни, рано или поздно приходит понимание, что второй параметр можно бы и поумерить. Мне для этого хватило неполной недели.
— Что там находится, внизу? — Обняла Ника мою руку своей, вроде как прижимаясь, а вроде как — не давая убежать.
Меня уговорили на пешую прогулку по вечерней столице – под снегом, сквозь наметаемые сугробы и пронизывающий ветер, набегающий с Москва реки. А еще мы были в розыске, и наша служба охраны весьма настойчиво уговаривала не отклоняться от маршрута. Но Ника упросила на пять минут отойти от графика – просто, чтобы не чувствовать себя преступниками, запертыми в четырех стенах.
Не самая великая прихоть, если вспомнить мое недавнее признание. Однако все обернулось беседой, которую хотелось бы избежать — а формат прогулки был предлогом, чтобы избежать лишних ушей.
— Темнота и холод заброшенных коридоров. — Ответил я честно, неловко запнувшись и простуженно шмыгнув. — Может, поедем?
– Ты трезв и здоров, не притворяйся. — Аккуратно тряхнули меня за руку. – И у тебя было несколько минут внизу, пока я не вернулась. Что ты там делал?
— Ходил по темным коридорам и мерз, — проворчал я недовольно, пряча лицо от ветра в поднятом вороте пальто. – Что еще делать, когда замуровывают живьем.
- Ну, можно плакать и кричать твое имя. – Пожала Ника плечом.
Я дернулся и не дал девушке от меня отпрянуть.
– Извини. – был я искренен.
Равно как честен в том, что хотел отменить настроенный на ее участие замысел с похищением, но у меня ничего не получилось.
– Так, – остановилась Ника и строго посмотрела на меня. – Садись.