– Я выражаю неудовольствие тобой, мой друг. На правах старшего по возрасту. – Голос, раскатами низкого тембра, наполнил высокий зал и растаял в его углах без эха, оставив после себя тишину.
Не было привычных приветствий и заверений в благорасположении – но было признание другом. Хлестнуло по нервам недопустимое слово, уместное только в разговорах с подчиненными – но вполне допустимое в нотациях от старших. Изнуряющая беседа, в которой, по замыслу хозяев, князя Юсупова будут возить мордой по полу, а тому останется только улыбаться, только что началась.
Князь застыл, выпрямившись на своем месте, и поймал взгляд старшего по возрасту – но никак не происхождению и силе воли. Этот вечер обойдется без улыбок.
– Я желаю поговорить о воспитании. – Акцентировал каждое свое слово император постукиванием указательного пальца по подлокотнику. – О главной добродетели, способной сохранить и приумножить достояние семьи.
Юсупов внутренне подобрался и бросил взгляд на дочь. Как и любой политик, он прекрасно знал, что в фундаменте любой благообразной речи сокроются убедительные мотивы для абсолютно любых поступков. А самую главную цель притязаний не стоило и искать – Рюриковичи наверняка намекали на часть влияния на пророка, его Ксению, которую хотели бы получить. Да хотя бы знакомством с принцессой – общество которой, безусловно, пойдет любому воспитанию только на пользу. Сейчас непременно припомнят оскорбление дяди императора, подводя речь под главные аргументы.
– Разве не родителям объяснять, как должно себе вести детям? Не им ли прививать уважение к людям, укладу жизни и законам?
Князь слегка расслабился, услышав положительный ответ своим предположениям. Ну, тут утрутся – еще не хватало отправлять свою дочь в этот вертеп, называемый высшим светом.
– Истинно так, – оттаяв, Юсупов обозначил внимание к беседе коротким наклоном головы.
– Так какого демона твой сын творит?! – Рявкнул вовсе аполитичный вопрос, заставив в испуге задрожать оконные стекла.
– Что? – Поднялись княжеские брови, а недоумение заставило дернуть локтем. – Какой сын?
Юсупов моментально вспомнил местоположение всех трех своих сыновей, припомнил все их прегрешения и нашел их умеренными. Не в той мере, чтобы вызвать гнев монаршей персоны.
– Максим. – Поиграл желваками император.
– Признаюсь, уже не в первый раз слышу это имя. Равно как то, что его называют моим сыном. – Собрался с эмоциями князь, стараясь выглядеть безмятежным.
Хотя обвинения в ЭТОМ месте от ТАКОГО человека в адрес давно списанного со счетов ребенка его всерьез обескуражили. Безусловно, он знал о существовании Максима – технического ребенка, рожденного только для одной цели. Воспитание пророка поиском потерянного родственника – таковой оказалась цена будущего благополучия клана девятнадцать лет назад. Князь пошел на этот шаг с тяжелой душой. Но ровно с теми же эмоциями отправлял на смертный бой и других своих родичей, надеясь, что тем получится выжить.