Всю свою жизнь он находил в символах успокоение. Энрике считал их историями, для которых не существовало понятия времени. Но костяные часы словно насмехались над ним. К тому же при каждом взгляде на их циферблат Энрике понимал, что еще один час прошел впустую. Он не мог терять время, когда жизнь Тристана висела на волоске.
Его мысли прервал раздраженный вздох.
– Я не могу работать в таких условиях, – пожаловался Гипнос. – Где мое вино?
– Может, попьешь воды для разнообразия? – спросил Северин, входя в комнату.
– Вода – это скучно.
С точки зрения постороннего человека, Северин выглядел как обычно: элегантный костюм и выражение сдержанного раздражения на лице. Но чем ближе он подходил, тем заметнее становились маленькие детали. Опущенные плечи, морщинки под глазами, посиневшие от чернил пальцы и расстегнутые пуговицы на манжетах рубашки.
Северин пребывал в подавленном состоянии.
Он сделал два шага от двери и растерянно остановился.
– Что, негде присесть? – спросил Гипнос.
Энрике опустил ноги со спинки, возвращаясь в привычное положение. Конечно, Гипнос просто пошутил, и в комнате было достаточно свободных мест, но Энрике казалось, что все пространство заполнили беспокойные призраки. На полу лежала черная подушка. На ней должен был сидеть Тристан, прячущий за пазухой своего огромного паука. Рядом стояла зеленая бархатная кушетка, где обычно сидела Лайла, величественно поднося к губам чашку с чаем. Тут же был высокий табурет с потертой подушкой, на котором Зофья вертела в руках коробок спичек. И, наконец, темно-вишневое кресло Северина, на котором сейчас восседал Гипнос.
В конечном итоге Северин остался стоять.
Энрике вопросительно посмотрел на дверь.
– А где девочки?
Северин пошарил в кармане и достал оттуда записку.
– Лайла и Зофья отправились исследовать павильон Выставки Колониального Язычества.
Энрике резко выпрямился в кресле.
– Что? Там же полно стражи. А что, если они наткнутся на кого-нибудь из Падшего Дома…
Его прервал смех Гипноса.
– О, mon cher. Разве они должны были спросить твоего разрешения?
– Конечно нет, – сказал Энрике, заливаясь краской.
– Ах, – Гипнос прищурил глаза. – Должно быть, ты расстроен, что они не позвали тебя с собой. Интересно, какая из двух девушек вызывает в тебе такое волнение…
– Мы можем вернуться к работе?
– Наверное, Лайла? Живая богиня из индийских мифов…
Энрике закатил глаза, а Северин замер на месте.
– Или дело в маленькой снежной королеве?
– Ты ошибаешься, – резко ответил Энрике.
Выплюнув эти слова, он вспомнил, как они с Зофьей разгадывали тайну Квадрата Сатор. Только работая сообща, они смогли добиться результата. Тогда он подумал, что из них получилась отличная команда. И тут перед его глазами встала картина, которую он наблюдал в купе поезда. На светлые волосы Зофьи падали мягкие блики ламп. Она водила пальцами по вырезу бархатного платья, пытаясь научиться – кто бы мог подумать –