Переночевал я на пустынном берегу и на той же «Ка-талине» полетел дальше. Путь мой лежал через Средиземное море, Италию и Румынию к нашим. Решил напрямую лететь, по ночам.
Лететь через территории, охваченные войной, всё же оказалось непросто. Это в жарких странах, где хочу, там и летаю, никому до этого нет дела, а тут я мгновенно засёк, как в темноте в мою сторону, быстро сближаясь, летит одиночная цель, уверенно опознанная мной как истребитель. Причём немецкий. Думаю, его навели на меня с земли по шуму двигателей. Однако неплохо у немцев поставлена служба обнаружения. Эх, надо было остаться, как хотел, но решил засветло добраться до советских территорий и сесть на какую-нибудь речку…
После отдыха на африканском берегу я полночи летел на скорости двести пятьдесят километров в час, это чуть выше крейсерской. Летел над Средиземным морем и потом, повернув, сел в Красном море на пустынном египетском берегу. Тут и выспался, и купался в тёплой морской водичке, и порыбачил. А как стемнело, полетел дальше. Пролетел между Стамбулом и Анкарой, слегка зацепив Чёрное море, пролетел рядом с Крымом, видел его по левому борту, и там-то и засёк за собой этого «ночника». Но я не так давно довернул и сейчас летел над Азовским морем. Пока особо не петлял, не прятал свой маршрут. А вот над советской территорией, уверен, пролёт одиночно-о самолёта засекут, и я собирался петлять, чтобы не определили конец моего маршрута. А до рассвета час остался.
Немецкий пилот снизился, чтобы видеть меня на фоне пока ещё тёмного неба, и стал сближаться для уверенного поражения. Использовать бортовое вооружение я не стал, шуметь не хотел – тиха украинская ночь, – и, используя одну из «рук», просто вырубил пилота. Истребитель, войдя в пике, с километровой высоты вошёл в тёплые воды Азовского моря. Надеюсь, тёплые, не проверял ещё. Оставив Ростов по правому борту, а направление я держал на Харьков, я решил снизиться до ста метров, заодно изучу, что по дорогам движется. Мне не известно, наш Ростов или уже нет, чьи территории находятся подо мной. И сразу понял – наши. По дорогам наши передвигались, не ошибёшься. Немецкой техники почти и нет. Чуть позже я нарвался на передовую и повернул в сторону тыла наших войск. Интересно, тут случилась Харьковская катастрофа или только готовится? Доберусь до Горького, первым делом газеты прочитаю за последние полгода.
Уже начало светлеть, когда я, найдя не крупную, но ровную речку, аккуратно приводнился и подогнал машину к берегу. Заправил самолёт, одновременно проведя его обслуживание, и убрал в амулет, рукоятку кинжала. Отойдя от берега, я поставил под деревом палатку и вскоре уже спал в ней.