Меня мутит. Мысли скачут в попытке найти объяснение тому, что предстало моим глазам, когда я выбралась из своей подвальной квартирки наружу. Кажется, будто я попала в другой мир. Что произошло? Как это случилось? Неужели, кто-то грубо просчитался с праздничным фейерверком? Или какой-нибудь юный Гвардеец не смог справиться с новыми способностями, которые превратили ничего не подозревающего ребенка в неукротимое пламя, уничтожившее целый район.
На улице полно народа, все кричат, усугубляя мое смятение. Они обожжены и истекают кровью. Кто-то прижимается к неподвижным телам на земле. Остальные неустойчиво бредут, пока не падают.
Я понимаю, что мой браслет вибрирует — насколько мне известно, он без конца трезвонил еще с тех пор, как я проснулась. Это снова Зофи. Не зная, что еще делать, я отвечаю на звонок.
— Лекса! — раздается её голос из скрытого динамика на боку браслета. — Алло? Ты меня слышишь?
— Зофи, — бормочу я. В ушах все еще звенит.
— Ты жива! Я уж думала ты… тут кошмар, что творится.
— Что происходит? — спрашиваю я, поднимаясь на ноги. Это первый из миллиона вопросов, готовых сорваться с моих губ. — У меня в районе… Айлон Парк. Тут произошла какая-то катастрофа.
— Нет. Так повсюду. На нас напали. И не только на город. На всю планету. Они бьют по нам со всей силой, Лекса. Они целятся по стратегическим объектам… Мне кажется, Лориен проигрывает. Все, о чем нас предупреждали… сбывается.
Пророчество. Мои мысли возвращаются к сообщению, которое я расшифровывала до того, как все превратилось в огонь и пепел. Веками Старейшины предупреждали нас, что наступит день, когда Лориен столкнется с разрушением и смертью. Произойдет, своего рода, глобальное бедствие. В целом, это и являлось обоснованием для устройства нашего общества — почему наших супермогущественных детей готовят в солдаты против некоего неизвестного врага. Я всегда думала, что это просто метод устрашения. Но когда я, запинаясь, прохожу мимо останков лориенца, одетого в цветастый праздничный костюм, то понимаю, что, кажется, была не права.
— Лекса, — продолжает Зофи, не давая мне вставить и слова. — Ты должна приехать в музей. Немедленно. Иначе тебе не выжить. Ты нужна мне. У меня есть план.
— План? — переспрашиваю я. Мой мозг туго соображает. Не уверена, от шока это или от обвала, а может, и от всего сразу. — Ты о чем?
— Просто встретимся там. Я уже еду. Только как можно быстрее, Лекс. Бегом. И ни за что не останавливайся.
В разговор вклиниваются какие-то помехи, а затем связь и вовсе обрывается. Я смотрю на браслет, размышляя о том, кому я должна позвонить, если миру и правда кранты. Кого стоит проверить? И вот тогда-то я и понимаю, что звонить некому. Последние несколько лет я была одна, отказываясь с кем-либо сближаться. Я сама себя изолировала. Хотела быть уверенной, что никто не будет меня ограничивать.