— На дворе и мокро и студено, а у вас огонек горит. Вот и завернул погреться, — начал я разговор, — заодно и про вашу работу расспросить хочу. Не очень-то вы нас, политотдельцев, в свои секреты посвящаете.
Старший лейтенант подкупающе улыбнулся и ответил афоризмом:
— Лучше всех тайну хранит тот, кто ее не знает.
— А что это за бумагу изучает начальник разведки на ночь глядя?
— Читайте.
На помятом тетрадочном листе в косую линейку карандашом было написано:
«Дорогой кум! Вчера я была в нашем районном центре. Там большой базар. Продается много гусей, уток и кур. Своими глазами видела больше полсотни гусей, около сотни уток, а курам и счету нет. Но цены сердитые. Гуси стоят от семидесяти пяти рублей до ста пятидесяти пяти рублей. Много спекулянтов. Так что, кум, на этот базар надо ехать с большими деньгами. Остаюсь любящая тебя кума Василиса Прохоровна».
— Александр Викторович, что-то я ничего не пойму. Базар, куры, гуси, кума любящая. На кой ляд вам переписка спекулянтов каких-то?
— Очень нужна, дорогой Михаил Леонидович, очень. То не спекулянтка, а наша разведчица из Молвотиц. Вот о чем она пишет. В Молвотицах расположен армейский штаб — «большой базар», там много противника — «спекулянтов». В поселке больше пятидесяти пушек калибром от семидесяти пяти до ста пятидесяти пяти миллиметров — «гуси», около ста минометов — «утки» и большое количество пулеметов — «куры». Налет на Молвотицы возможен только крупными силами — «на базар надо ехать с большими деньгами».
Теперь я с уважением разглядывал замусоленную бумажку, а Герман продолжал:
— Под видом нищих, спекулянтов, местных жителей наши разведчики приходят в Молвотицы, Пено, Андреаполь, Торопец и другие гарнизоны и присылают мне письма, подобные этому.
— А как осуществляется пересылка донесений? — поинтересовался я.
— У нас устроены почтовые ящики. В условном месте под камнем, в дупле дерева, где как удобнее, разведчик оставляет свое донесение. Другой разведчик, конный, забирает его и доставляет мне, а в почтовом ящике оставляет записку, тоже шифрованную, с моими указаниями. Занимаются «спекуляцией» у нас больше девчата — им легче проникать в города и поселки, где оккупантов, как сельдей в бочке.
— А что вы скажете вот про этот документ? — протянул я Герману листовку, изданную Политуправлением фронта. В ней рассказывалось о злодеяниях фашистов под Москвой.
Лицо Александра Викторовича при чтении потемнело. Возвращая листовку, он глухо проговорил:
— Один листок, а взрывчатки в нем — тонны.
— А ведь такую взрывчатку могли бы и мы готовить. Сообща, конечно. Пусть ваши люди собирают данные о расстрелах и грабежах, чинимых гитлеровцами в городах, около которых мы рейдируем. Эти материалы политотдел будет широко использовать и в беседах, и при составлении листовок.