— Солодуха говорит, что немцы — добрый народ и будут у нас наводить порядок. Подумаешь, нашлись благодетели! Это все равно, что залезет в мою кладовую вор. Я его на месте преступления застану да спрошу: «Зачем пожаловал с мешком?» А он мне в ответ: «Дядька Гриша, уж больно добро твое лежит в беспорядке, так вот пожалел я тебя, мужика бесхозяйственного, и сломал замок, чтобы вещички твои в порядочке разложить». Да разве могу я поверить вору? Неужели непонятно, зачем Гитлер послал своих разбойников в наш советский амбар? А Соло духе что? Подлец он и продажная тварь.
Однажды вечером Прасковья Никитична привела в дом молодого черноглазого парня и представила его как учителя.
Борис, так назвал себя при знакомстве учитель, остался ночевать. Мы вышли с ним во двор и направились к сараю. Ночь была тихая, теплая, тяжелая от звезд.
— Михаил Леонидович, а ведь я не учитель.
— Знаю, Борис.
— Как так знаете?
— Да вот так. Я сам — учитель, а ведь ты знаешь пословицу; рыбак рыбака видит издалека. Скажи откровенно: кто ты?
— Партизан я, товарищ Воскресенский. За вами пришел.
На другой день утром я простился с семьей Химковых и вместе с Борисом ушел в лес. На этот раз я шел не прятаться от врага, а бороться с ним. Было это 7 августа 1941 года…
За рекой Ущей в лесной чащобе спрятался хутор Парамки. До ближайшей деревни от него — добрый десяток километров. Глухое место. Редко заглядывали сюда посторонние люди: зимой иногда наезжали лесозаготовители, ранней весной заходили охотники.
В середине июля 1941 года здесь встретились две группы красноармейцев, выполнявшие в прифронтовой полосе специальное задание. Первую группу вел политрук Пенкин, второй командовал старший лейтенант Паутов. Группы объединились в партизанский отряд, которому сами же бойцы дали имя прославленного летчика Валерия Чкалова.
На местах недавно прошедших боев партизаны организовали сбор оружия и боеприпасов. Разыскали минное поле, разминировали его и запаслись взрывчаткой. В лесу было найдено небольшое стадо скота, которое отгонялось на восток, но так и не добрело до места назначения. Разрешился таким образом и вопрос с питанием.
Каждый день из отряда уходили на боевые задания группы партизан. На большаках, ведущих к Невелю, они ставили мины, устраивали засады. Успели уже взорвать несколько мостов на шоссейных дорогах.
В отряд чкаловцев и вел меня Борис. В полдень мы остановились у знакомого крестьянина в лесной деревушке Вильне. Здесь мой проводник исчез, приказав ждать его день, другой. Как я понял потом, партизаны в Вильне устраивали новичкам нечто вроде карантина. И опять началось томительное ожидание.