Кивнула и поделила своими мыслями:
— Я думаю, он специально сдался.
Адмирал усмехнулся, словно я шутку сказала. Он смерил меня оценивающим взглядом, помолчал и глубокомысленно изрек, поучая:
— Все, кто сдаются в плен, идут на это осознанно.
— Нет, адмирал, — перебила отца, — это его план. Надо узнать, что они задумали. Он словно ждет чего-то.
— На чем основаны ваши умозаключения? — сердито бросил мне отец.
Да не стоило его перебивать. Теперь он злился, а значит, ничего не услышит. Ничего не смогу я ему доказать, но попытаться стоило.
— Он не убил Кэс, хотя мог.
— Опять Кэс! — вскинулся адмирал, недовольно цокая языком. — Вы зациклены на ней, капитан Венс.
— Мог убить и сопротивляться, — продолжила я, не обращая внимания, словно отец и не прерывал меня. — Но он спокойно дал себя скрутить Брэду. А теперь молчит. Зачем тогда сдался? Ведь они всегда бросаются на нас, даже безоружные, даже если один против роты.
— Я понял вас, капитан, — нетерпеливо остановил меня отец. — Ничего. Через полчаса его тело выбросят в открытый космос. Сколько вам надо времени, чтобы восстановиться. Вы нужны своей команде.
— Завтра, наверное.
— Отлично, капитан. Идите, отдыхайте, а завтра снова в строй.
— Да, сэр, — отдав честь, дождалась кивка светлой головы и развернулась, направляясь на выход.
Полчаса! Осталось полчаса!
Ноги сами меня несли в тюремный блок. Я понимала, что так нельзя. Надо остановиться, но шла, с каждым шагом все сильнее хромая. Охранники безропотно открывали передо мной двери. Никто не смел остановить дочь адмирала, даже не задумываясь, что мне не положено здесь находиться.
Облокотившись спиной о стену соседней камеры напротив нужной, отдышалась. Смотрела на него и не могла найти слов. Правильных и таких нужных, чтобы не отказал.
Лацерт словно ждал, стоял около дверей, склонив голову набок, рассматривая меня своим холодным взглядом. Я была готова молить, упрашивать, но вот я здесь и не могу произнести ни слова.
— Ты приш-ш-шла, — тихий шипящий голос вызвал во мне бурю негодования.
Но все спланировал, он знал, что я приду. Знал и ждал.
— Ты умрешь, — ответила ему в тон, чтобы хоть с чего-то начать разговор.
Лацерт выпрямил голову. Язык беспокойно дергался, практически не останавливаясь. Но никак не прокомментировал мои слова. Я так хотела его напугать, поставить перед фактом, чтобы выторговать. Только вот что. Что он может, сидя здесь, если противоядие там, на его планете. Как же он рисковал, думая, что кто-то пойдет у него на поводу. Рисковал и сильно.
— Через полчаса ты умрешь, — повторила, но эффект был тем же.