— Возможно, ты прав, — отозвалась, вдруг задумавшись, а стоит ли мне с ним фамильярничать.
Ведь он жрец, а я — обычный капитан. Да какой я капитан, я предатель и виновником моего падения является именно он!
— Жрецы только в крайних с-с-случаях вмеш-ш-шиваютс-с-ся в мирс-с-скую жизнь, — продолжал разговаривать со мной Шейх.
— То есть? — не поняла я его.
Он опять стал говорить загадками.
— Мой дар — редкость. И мы не пользуемс-с-ся им без надобнос-с-сти по с-с-своей прихоти.
Мысли в голове скакали, перегоняя друг друга. Таких как он мало! То есть не все лацерты могут гипнотизировать. Ведь именно это он делал со мной.
— Я, значит, необходимость? — спросила, твердо глядя ему в глаза.
Створки дверей разошлись в стороны, а вместе с ними расступились, склоняясь перед Шейхом, и ожидающие лифта лацерты.
Мой проводник вышел, ведя меня за руку. Оглядываясь назад, я заметила, какие косые взгляды бросали на меня прочие лацерты. В дрожь бросило, когда столько холодных ничего не выражающих глаз следят за тобой. Они не улыбались мне, как это делал Шейх. Наоборот, на многих лицах я видела недовольство и осуждение.
Остановившись возле голубой двери, Шейх дождался, когда я повернусь к нему лицом. Обхватил за плечи, не обращая внимания на мои попытки скинуть его ладони, склонился очень близко и слишком интимно прошептал:
— Ты одна моя больш-ш-шая необходимос-с-сть.
После этого провел рукой возле индикатора, и открылась дверь. Ощутимый толчок в спину придал мне ускорение.
Я вошла в палату, где привычно пахнуло медикаментами. Светлые стены навевали неприятные воспоминания, и захотелось поскорее отсюда убраться. Но радостный возглас Кэс остановил, привлекая к себе внимание:
— Салли! Что, черт подери, происходит? Где мы?
Обернувшись на плотно прикрытую дверь, усмехнулась и, радостно улыбаясь, подошла к кровати, на которой сидела Кассандра.
Обняв подругу, я не смогла сдержать слез. Она заключила меня в дружеские объятия в ответ. Я же закрыла глаза и тихо всхлипнула. Облегчение лавиной обрушилось, смывая все преграды, которые я выстраивала, не давая себе быть слабой и сомневаться, не допуская даже мысли, что Кэс умрет.
— Салли, ты чего? Салли, успокойся! Ну же!
— Прости, я виновата перед тобой.
— Салли, о чем ты?
— Я опоздала. Всего на несколько минут, — шептала я, гладя ее по волосам, вспоминая их аромат.
— Салли, я не понимаю тебя. Куда ты опоздала? Куда? Где мы вообще?
Отстранившись, я взглянула ей в глаза и спокойным голосом призналась:
— Мы на планете лацертов.
— Это я уже поняла. А как мы тут оказались, не подскажешь? — выразительно округлив глаза, Кэс, как всегда, была в своем репертуаре.