— Хочешь кончить? Давай, только ножки раздвинь пошире.
Я дёрнулась, желая повернуться к нему лицом, но могла лишь выставить руки перед собой, так как Альберт заставил нагнуться вперёд. Его движения были выверенными и скупыми, я не могла придумать, как мне избежать проникновения, а он уже был во мне плавным сильным толчком бёдер.
— Держись крепче.
Приказ был как нельзя кстати, резкие толчки оказались неожиданно глубокими.
Я застонала в голос, облокотившись о стену, пыталась поймать ритм, подстроиться, чтобы проникновения не приносили боли, а только наслаждение. Дикий и грубый секс, вот что это было, с короткими промежутками ласковых передышек, когда Альберт осыпал мои плечи поцелуями, слегка прикусывая кожу, зарывался носом в волосы, шепча о том, какая я красивая и страстная детка. А затем снова обрушивал на меня свой необузданный темперамент, погружаясь так неистово, что, казалось, я разорвусь на части. Его стальной поршень ходил во мне глубоко и ритмично, задевая чувствительные точки, натягивая нервы до предела. Я постепенно становилась влажной и теряла себя в этих порочных ощущениях. Удовольствие остро накрывало, волна за волной, не давая добраться до вершины наслаждения всего миг. Альберт словно чувствовал приближение моей разрядки, замедлялся, дразнил поцелуями, раскачивался, практически выходя полностью. Между ног всё горело, болезненно сжималось, сладострастно желало!
Шенбер показал, что он главный, показал мне, что ведёт этот танец он, задавая и темп, и ритм. На пике невообразимо яркого удовольствия я закричала, когда сил уже не было стонать, — Да, отпусти себя, Ольга. Давай, кончай, сладкая детка.
Его радостный голос, едва на грани слышимости, ускользал, как и сознание. Это было так необычно, странно, ярко, а пришедшее опустошение умиротворяюще. Я завалилась на бок, но Альберт не дал упасть.
Прежде чем окончательно погрузиться в сон, услышала ласковое журчание воды и ощутила не менее нежные поглаживания чужих рук на себе. Если это грубый секс, то я в него влюбилась.
Проснулась от того, что меня тормошили за плечо. Оливия.
— Госпожа Рысь, у вас совещание через час.
Я оглядела спальню, ища глазами Альберта, но глупо было надеяться его найти.
Я лежала совершенно голой под одеялом и приходилось прижимать его к груди, чтобы не смущать помощницу. Хотя скорее себя, так как не хотела, чтобы кто-то видел следы страсти на моём теле, а они точно были, я чувствовала их.
— Гость покинул вас два часа назад.
Я усмехнулась. Тело приятно ныло, пальцы немного тряслись. Шикарно он меня отделал, не каждый проститут на подобное способен. И это не за деньги, а чтобы не ревела. Смешно подумать. Успокоил.