«Женщина! Как он умудряется это слово прорычать?»
Это была моя последняя мысль, прежде чем я заснула, чтобы открыть глаза от сладкого поцелуя, прямо как спящая красавица.
Душ принимала второпях, пока Аранк заказывал мне кофе и — о чудо! — погладил юбку, предварительно почистив её на скорую руку обычной водой. Не мужчина — мечта, жаль, что не моя. Увы и ах, как жаль. Как бы здорово нам ни было с ним, я прекрасно осознавала, что связывает нас лишь дело, и как только сделка состоится, мы расстанемся. И всё. Конец истории. Чудесной, страстной, однако по сути это всего лишь интрижка с клиентом. Нужно ещё выяснить у президента, продавать ли астероид Аранку или за нос водить, а искать кого другого, безопаснее.
Всё это я продумала, пока мылила голову, натирала себя губкой, смывая ощущения мужских ладоней, страстных губ. Всё это надо оставить здесь. Но как же дрожало тело от приятной усталости, ноги ослабли, и категорически не хотелось надевать каблуки. Вот только я не могла позволить никому из коллег заподозрить меня в интимной связи с манаукцем. Не стоило давать повода давить на меня.
Вышла из душевой в боевом настроении, хотя замазать засосы на шее стоило мне усилий. Но не ругаться же из-за этого с Аранком. Пусть лучше увидит, что все его подленькие делишки надёжно скрыл качественный тональный крем и не придерёшься.
Голдар ждал меня в кухонной зоне, у стола, с ароматной чашкой кофе.
Очередной раз поразилась фарфоровому изяществу, обрамлённому золотой лентой по ободу. Нет, определённо, надо пересматривать политику предложений для Манаука.
То, что мы им предлагали, теперь и мне кажется серым убожеством. Манаукцы однозначно любили красивые вещи, дорогие и изящные.
— Очаровательно выглядишь.
Дежурная фраза получилась у него приправленной доброй долей сахара. Я не удержалась от улыбки.
— Всё благодаря тебе. Давно так не развлекалась.
— Не развлекалась? — глухо переспросил манаукец, когда я, пригубив кофе, подмигнула ему.
— В студенческие годы, — объяснила я любовнику, который явно чувствовал себя секс-гигантом, героем любовных подвигов.
Конечно у манаукца было право так считать, даже в студенческую пору у меня не было такого неутомимого партнёра.
— Эх, дни-денёчки, чего мы не вытворяли во время учёбы! — Ностальгировала я редко, потому что стыдно. А вот с Аранком почему-то само сорвалось с языка. — Я училась на экономиста, стажировку проходила у унжирцев. Сам понимаешь, у вольных мыслителей вольные нравы. Мне тогда казалось всё таким простым и правильным. Теперь понимаю, что глупая была. Ума зато набралась.