— Входите, — несколько оживился Мэддокс. — Но вы должны согласиться с моим присутствием при отправке сообщения. Сожалею, но не могу поступить иначе.
— Поллэк поступил точно так же: проверил сопроводительное письмо и тот факт, что текст является именно иероглифической надписью. У меня есть специальная программа, смотрите.
Блейк уселся за компьютер и загрузил программу написания на паре дискет, после чего начал составлять текст из иероглифических знаков.
— Всё это как-то необычно, — пробормотал Мэддокс себе под нос, глядя из-за спины своего утреннего гостя, как древний язык Нила принимает реальные форму и размер на экране электронного устройства.
Омар-аль-Хуссейни вошёл в квартиру, налил себе немного кофе и уселся за рабочий стол, чтобы проверить контрольные за первый семестр, написанные его немногими студентами, но не смог сосредоточиться и отвести глаз от фотографии ребёнка, стоявшей на столе: фото его сына. Имя ему было Саид, и его родила молодая женщина родом из деревни под названием Сурэй, женщина, которую ему дали в жёны родители после длительных переговоров с её семьёй по поводу должного размера выкупа.
Хуссейни никогда не любил её, что было совершенно естественно для супруги, которую он не выбирал и которая ему не нравилась, но относился к ней неплохо, потому что она была доброй и преданной, а также потому, что дала ему сына.
Он оплакал смерть обоих, когда в дом, в котором проживала семья, попал снаряд, и похоронил их на деревенском кладбище, в скупой тени немногих кустов рожкового дерева на вершине каменистого холма, выжженного солнцем.
Его жена была ранена осколком и умерла от потери крови, но мальчик, как ему рассказали, был поражён почти прямым попаданием, и останки оказались совершенно неопознаваемыми, почему, собственно, Хуссейни даже не смог взглянуть на сына в последний раз перед погребением.
В тот самый вечер, когда он ещё оплакивал своих покойников, сидя на земле перед развалинами родного дома, к нему пришёл человек, чтобы предложить возможность отмщения: ему было под пятьдесят, на лице красовались густые седые усы. Незнакомец сказал, что хочет сделать из него великого воина ислама, предложить ему новую жизнь, новую цель, новых товарищей, с которыми он сможет разделить опасности и идеалы.
Хуссейни согласился и поклялся ценой жизни служить делу. Его отвезли в тренировочный лагерь неподалёку от Баальбека, что в долине Бекаа, научили пользоваться ножом, автоматом, гранатами, пусковыми ракетными установками, разожгли в нём ненависть, которую он уже питал к врагам, погубившим его семью, а затем послали на целую серию вылазок, всё более смелых и разрушительных, пока не сделали из него безжалостного и предприимчивого бойца, легендарного Абу Гаджа, вплоть до того, что его однажды удостоили чести лично встретиться и взглянуть в лицо самому страшному врагу сионистов и их приспешников Абу Ахмиду.