— Почему? — заинтересовался Хуссейни.
— Как я уже говорил тебе, мой паренёк увидел сделанное «Полароидом» фото одного из предметов, выставляемых на продажу, и довольно точно воспроизвёл его по памяти на рисунке. Мне показалось, что я узнал одну из археологических находок, описанную Брестедом в папке, которую я изучал в Миннеаполисе: браслет из золочёной бронзы с украшениями из янтаря, гематитов и сердолика. Похоже было на то, что на продажу будут также выставлены папирусы. Было разумно предположить, что частью партии может оказаться и папирус, который я разыскивал, поскольку о нём ничего не было слышно со времён Брестеда. Если меня не обманут, то мне выпадет такое везение, на которое я даже не осмеливался рассчитывать. В любом случае стоило попытаться.
Хуссейни покачал головой:
— Я не понимаю, Блейк; предмет всплывает почти через девяносто лет именно тогда, когда ты его ищешь, и у тебя не возникло ни тени подозрения?
— Не совсем так. У меня не было ни малейшей уверенности в том, что папирус, который я ищу, окажется частью этой партии. И далее не был полностью уверен, что предмет, изображённый на фотографии, был тем, что описал Брестед...
Хуссейни бросил на него отсутствующий взгляд.
— Тогда почему же...
— История усложняется, сын Аллаха, — перебил его Блейк, — в духе первоклассного детективного романа. Но чтобы рассказать тебе продолжение, мне требуется капелька чего-нибудь покрепче, хотя я опасаюсь просить слишком много.
— В самом деле. Но могу дать тебе ещё одну сигарету. Немного никотина подстегнёт тебя.
Уильям Блейк глубоко втянул дым небольшой турецкой сигареты и возобновил свой рассказ:
— Я познакомился с сотрудником нашего посольства в Каире, которого мне представил Олсен на тот случай, если мне потребуется содействие в контактах с египетскими властями, с департаментом древностей и тому подобное. Однажды вечером он позвонил мне в общежитие Института Востока, чтобы назначить встречу в кафе «Мариотт». Это было его излюбленное место, потому что там подавали гамбургеры, бифштексы и картофельные чипсы. А обслуживали официанты, представь себе, в ковбойских шляпах. Сотрудник предупредил, чтобы я был начеку, потому что есть ещё другие люди, он не стал вдаваться в подробности какие, но могущественные и опасные, заинтересованные в этой партии древностей, и они не дадут ей уплыть из их рук. Это означало: «Будь осторожен, вокруг этого дела идёт подозрительная возня». Напротив, для меня это стало последним и всё решающим доводом: если тут были замешаны другие мощные тёмные силы, заинтересованные в этих археологических находках, это означало, что речь идёт о предметах исключительной важности, например о папирусе Брестеда.