— Твой сын вернулся, госпожа! — не скрывая радости крикнул он в ответ на тревожный вопрошающий взгляд Пенелопы. — Он уже у ворот.
— Что?! Что ты сказал?! — вырвалось у Алкиноя. — Это... Ты не ошибся, раб?
Филотий косо глянул на жениха и не удостоил его ответом.
— Телемак вернулся! — в восторге крикнула Пенелопа. — Скорее, скорее, Эвриклея, моё покрывало. Я сама встречу его!
И, набросив на голову тонкую, полупрозрачную ткань поданного рабыней платка, царица бегом кинулась через залу к воротам, уже не обращая внимания на Алкиноя и Лейода и, кажется, не замечая их внезапного испуга и изумления.
— Тише! Говори тише! Или те, кто не знал о нашем замысле, догадаются, и тогда мы пропали! Давай хотя бы отойдём от стола...
— Пошёл ты к земляным червякам, поганый трус! Кто знал, кто не знал... Какая теперь разница?! Ты, хитрейший из хитрых, можешь объяснить, что произошло? Ты уверял меня, что своими глазами видел, как он свалился со стрелой в сердце!
— По крайней мере, она вошла в спину как раз против сердца, если только оно у него на том же месте, что у всех людей... Я не знаю... Я не знаю, Алкиной, как можно было не умереть, получив такую рану...
— И ты не подошёл и не проверил?
— Да я же говорил тебе: как раз, когда мы вылезли из засады, появился этот неизвестный корабль и собрался причаливать! Как мы могли оставаться на берегу? А если эти мореплаватели заявились бы потом в город, пришли сюда и узнали меня или кого-то из моих воинов?
— Ты просто трусливая дрянь! Ты трусливее любой женщины, Лейод! И я-то, осёл, согласился тебе довериться... Надо было мне самому туда пойти!
— Ну да, ну да! И все во дворце говорили бы, что вот — только Телемак за порог, как и Алкиной исчез куда-то. Тебя виднее всех и слышнее всех, дружочек, все на тебя обращают внимание, а потому никак нельзя было отлучаться тебе, никак нельзя!
— Мне нельзя отлучаться, а ты взял и всё испортил! Как случилось, ну как случилось, что ты не смог исполнить свой собственный замысел? Почему царицын сыночек жив? Почему?!
Эту перебранку Алкиной и Лейод затеяли прямо за завтраком, что и вправду было небезопасно: среди собравшихся во дворце женихов Пенелопы о задуманном ими убийстве никто из женихов не знал, заговорщики им не доверяли, понимая, что при всём своём нахальстве почти все эти люди боятся гнева богов...
Центральный зал во дворце Одиссея был таким же, как почти во всех домах не слишком богатых ахейских базилевсов. Это была просто очень большая комната в средней части дома. Залом её делали разве что восемь деревянных столбов, на которые опирались широкие балки потолка, столбов, деливших просторное помещение на три нефа