— Да! Да! — раздались со всех сторон возбуждённые голоса.
— Ты больше не сможешь усомниться в нас, Одиссей! — воскликнул Эвримах. — Я уеду домой, в Микены, и всем расскажу и об удивительных твоих странствиях, и о твоём невероятном великодушии.
— Моё великодушие не беспредельно, — покачал головой базилевс. — Единственное, что я хочу знать, чтобы решить, кто здесь всё же должен быть наказан, это история нападения на Телемака. Кто убил наших слуг и пытался убить моего сына? Кто из вас?
В зале снова послышался шум, причём большинство женихов были искренне изумлены, и проницательный Одиссей сразу это заметил.
— Неужели кто-то мог такое сделать?! — возмущённо вскрикнул Аросий. — Кто-то напал на тебя, Телемак?
— Мы можем это подтвердить, — проговорил Гектор, тоже внимательно следивший за общей реакцией. — Если бы Ахилл не вытащил стрелу из спины царевича, или если бы эта стрела вошла чуть-чуть глубже, у Одиссея не было бы сына. И вряд ли ваш царь сможет простить вас, не узнав, кто совершил эту гнусность.
— Клянусь, что я об этом даже не слышал! — произнёс с жаром Эвримах. — Могу дать клятву у алтаря.
— Я тоже, — подхватил Аросий.
— И я! — закричал кто-то с другого конца стола.
— И я!
— И я!
— Все поклянётесь или как? — усмехаясь, спросил Одиссей.
— Я скажу, кто это задумал и кто это сделал! — вдруг завопил Лейод. — Я знаю, я слышал, как он отдавал приказания! Вот он! И он же стрелял в Телемака!
Дрожащей от возбуждения рукой афинянин указывал на Алкиноя.
Все ахнули, поражённые. И более всех, вероятно, был поражён сам Алкиной.
— Ах ты... Ах ты, шакалье отродье! — хрипло выдохнул он, вскакивая и бросаясь к Лейоду. — Я убью тебя, ублюдок!
У собравшихся в зале не было никакого оружия, но Алкиной и голыми руками мог бы придушить своего вероломного приятеля, однако Ахилл, вытянув руку, перехватил его за локоть и резко отбросил назад.
— Кому здесь быть убитым, не тебе решать! — спокойно сказал герой.
— То, что мы слышали — ложь? — спросил Одиссей, в упор глядя на Алкиноя.
— Нет! — лицо молодого человека залила пунцовая краска, глаза лихорадочно блестели. — Нет, я действительно согласился с тем, что твоего сына нужно убить, царь. Когда он собрался плыть в Эпир, Лейод, да, да, именно он, сказал мне, что удобнее всего нам будет, если царевич не вернётся на Итаку. Тогда никто уже не помешает нам овладеть царицей. Он и придумал, как осуществить убийство, он и подкупил раба, которого, когда всё было кончено, сам же убил. Рабу надлежало выбежать на берег и позвать Телемака, когда корабль будет проходить мимо бухты. Как я понимаю, так он и сделал.