— Лето было неурожайное, ничего не росло! — подал голос другой грабитель.
При этих словах поросёнок вывернулся из его рук и с пронзительным визгом влетел во двор под задорные детские вопли.
Пандион усмехнулся, довольный поросячьей ловкостью, затем опять нахмурился и заговорил уже совсем резко:
— Да, лето было плохое, но наши-то селяне всё равно что-то вырастили! А вы крадёте у них плоды такого тяжёлого урожая и считаете, что у вас на это есть право! Разбойниками были, ими и остались. Я расскажу царице о ваших выходках. А сейчас живо кладите на землю всё, что утащили! Ну. Я жду. Сумку и бочонок на землю, и проваливайте!
Грабители вновь переглянулись и, не говоря ни слова, повиновались. Но, уже уходя, один из них крикнул через плечо:
— Видел бы великий Гектор, как его сын помогает притеснять троянцев!
— Был бы здесь мой отец, вы бы не ушли живыми! — в ярости крикнул Астианакс, едва удерживаясь, чтобы не спустить тетиву.
Старуха кинулась подбирать лепёшки, выброшенные грабителем из сумки, а её сын подошёл к мальчику и низко, почтительно поклонился.
— Спасибо тебе, царевич! Тебе и этому воину. Верно, всемогущий Зевс услыхал наши жалобы и привёл вас сюда... Эта банда промышляет по всем селениям. И мы, сказать по правде, думали, что раз они троянцы, то наша царица им это дозволяет.
— Да как ты мог такое думать?! — вскрикнул Астианакс, заливаясь краской.
Но Пандион ласково сжал его руку, прося замолчать.
— Царице и без этого нелегко, — проговорил воин, сурово глянув на виноградаря. — Но она справится с ними, будьте уверены! Да вы, в конце концов, и сами давайте отпор. Вон, мальчик восьмилетний едва не перебил их, как гусей, а вы тут только вопили да плакали. Пойдём, царевич! Подбирай свою добычу и пошли, не то скоро станет темнеть. О тебе будут тревожиться.
— Так ты шёл за мной следом, да? Ты всё время за мной наблюдал, пока я охотился? И те три раза ты тоже незаметно охранял меня? Да?
Они с Пандионом шагали через виноградник, к вершине холма. Длинные тени тополей делали склон, заросший молодой светлой травой, полосатым. Меж этих полос бродили козы, мерно шевеля губами и время от времени принимаясь шутя бодаться меж собой. Свежий корм настроил их на весёлый лад.
Увидав, что мальчик вот-вот разрыдается от обиды, воин с ласковой улыбкой погладил его по плечу.
— Ну что ты в самом деле! Ты же понимаешь: это твоя мама мне приказала. А уж я никак не мог её ослушаться. Её надо понять: вон как тут у нас сейчас неспокойно. Ну, перестань, перестань, царевич! Если расплачешься, то как раз и выйдет, что ты ещё маленький, а маленького нельзя отпускать одного.