Рёв Каррика ещё сотрясал воздух, когда от рядов египетского войска отделилась боевая колесница и во всю мощь лошадиной пары рванулась вперёд. За несколько мгновений она домчалась до места поединка. Как раз в тот миг, когда тело Каррика, конвульсивно содрогнувшись, застыло на песке, повозка круто развернулась и встала, загородив победителя от тёмной массы выстроившихся на расстоянии двух стадиев лестригонов.
— Скорее, Ахилл! — крикнула Пентесилея, натягивая вожжи. — Быстро в колесницу, пока они не опомнились!
Для героя её появление не было неожиданным — все они обо всём условились заранее. Гектор не сомневался: в случае победы его брата над Карриком, лестригоны тут же нападут и, конечно, первым попытаются убить троянского богатыря. Ахилл видел, что амазонка успела как раз вовремя: оцепенение, овладевшее толпой лестригонов при виде неожиданной гибели их воина, казалось бы, уже победившего, прошло почти сразу. Ударили барабаны, громовой голос, в котором легко было узнать голос Антифота, отдал какое-то короткое приказание. Тёмные ряды разом пришли в движение, не беспорядочное, а строго направленное: распрямив полукруг в идеально прямую линию, лестригоны двинулись вперёд.
Ликующий крик, взметнувшийся над строем египтян, тотчас умолк, в свою очередь, раздались команды военачальников.
Ахилл левой рукой подхватил с земли свои доспехи, кинул в повозку, потянулся к шлему, но шлем уже подцепила на кончик копья Пентесилея.
— Скорее! — повторила она.
Колесница, вновь развернувшись, сорвалась с места и помчалась прочь, за долю мгновения до того, как несколько копий, пущенных лестригонами, вонзились в песок там, где она только что стояла. Одно из них задело и оцарапало задний борт.
— Далеко кидают, — сквозь зубы произнесла амазонка. — Что с правой рукой, Ахилл?
— Ключица сломана, — ответил герой, силясь побороть накатывающую волной дурноту. — Но могло быть хуже...
Они домчались до египетской линии обороны, которая в это время тоже ожила и тоже перестраивалась с не меньшей быстротой, чем это сделали лестригоны: стоявшие впереди колесницы разворачивались таким образом, чтобы борта повозок и кони преградили дорогу врагам. Лошадей предстояло принести в жертву, но иного выхода не оставалось. Сидевшие в колесницах лучники взяли на прицел первую линию нападавших. Те двигались не бегом, но каким-то особым, очень стремительным шагом, с выставленными вперёд копьями и булавами в левой руке.
— Что с ним? — крикнул Гектор Пентесилее, увидав бледное, с окровавленным ртом лицо брата.
— Ничего страшного! — вместо жены ответил Ахилл и здоровой рукой вырвал из земли своё копьё. — Правая не работает, но драться можно и левой.