В XVII столетии массовые казни, убийства и сожжения были ответом русской церкви на другую попытку инакомыслия, на так называемый раскол. Разумеется, ни о какой свободе выбора веры или убеждений говорить не приходится, выбор православия никогда не был свободным, осмысленным и осознанным актом.
Умилительная сцена расцеловывания русскими солдатами икон перед Бородинской битвой имеет простой подтекст: грамотных во всей русской армии было около 4 %, а примерно 90 % личного состава — крепостные, то есть обычные рабы, более того, рабы, с раннего детства принужденные системой «веровать и исповедовать» то, что было наиболее комфортно для той самой системы, что держала их в рабстве. Так что никакого выбора «целовать не целовать» у них просто не было.
Понятно, что история не более чем служанка идеологии, всегда готовая обслужить свою барыню, принять любую позу и конфигурацию, мимикрировать, сдуться или надуться. Она всегда готова выполнить любую прихоть идеологии, что доказывает неслучайное богатство существующих в этой дисциплине методов. Но не существует метода, с помощью которого можно было бы исказить ее настолько убедительно и красиво, чтобы доказать «стержневую» роль православия в истории России.
Православие с первого дня своего появления — не более чем инструмент власти, лишь один из способов насилия.
У служителей культа остается один на первый взгляд реальный аргумент — это необходимость привития детишкам «морали и нравственности». Почему-то эта организация, поведение и нравы которой в ее лучшие времена «святой Руси» православный царь Иван IV характеризовал как «хуже скотов», прославившаяся в истории алкоголизмом, ленью, развратностью, жадностью, решила, что именно она должна учить наших детей «морали и нравственности».
Попытка приватизации попами так называемой морали забавна, так как практически любое произведение классической литературы содержит все положения «морали» в легкоусвояемом рафинированном виде, без странных нагрузок в виде битья лбом об пол и целования досок и рук толстым мужчинам.
Предположение, что церковь может выступать неким «педагогом», вообще лишено оснований.
Следует помнить, что насиловавшие поповских дочек в 1918 году матросы или солдаты, «прикалывавшие» штыками буржуйских детишек, — все в обязательном порядке прошли катехизацию, полное воцерковление, причастие, изучали «закон божий» как обязательный для всех православных жителей Российской империи.
Вообще, следует помнить, что излишне кровавую и бесчинно сыгранную революцию 1917 года делали исключительно крещеные и воцерковленные люди, так как других в России того времени просто не было. Толпы погромщиков, дезертиров, расстрельщиков, убийц и насильников воспитала именно русская церковь, в руках которой до 1917 года были все педагогические функции. И это — исторический факт, спрятаться от которого не удастся.