Срезанные с ног подошвы засаливались и в период XXI–XXVI династий почти обязательно прилагались к телу.[17]
Следует отметить, что никакой культивации эстетики смерти в ее сегодняшнем «хэллоуинском» понимании у древних египтян не было.
Напротив. Покойник (-ца) должен был выглядеть бодрым и симпатичным. Тело умащалось благовониями, корицей и кедровым маслом, подкрашивалось хной, а его формам придавалась естественная анатомическая полноценность и даже некоторая пухлость.
Чаще всего это делалось путем набивки мумии лишайниками (мумии Сипта из XIX династии, Рамзеса IV из XX династии, Джедптахефонху из XXI династии).
Эллиот Смит, впрочем, предлагает и многочисленные примеры набивки мумий резаной соломой, чистыми опилками или опилками в смеси со смолой и песком.
Отдельным, но важным в контексте обсуждаемого нами вопроса стоит и откровенный культ глаз, апофеоз которого приходится на XX династию. Для создания искусственных глаз в глазнице самой мумии использовался обсидиан, слоновая кость, хрусталь, синее, белое и прозрачное стекло, а для более парадных образцов на накладных масках — и полосатый алебастр, яшма, обсидиан. Подвижные (шарнирные) веки могли быть сделаны из бронзы, меди или золота, для их закрепления в скуловом отростке лобной кости и в ее глазничной части высверливалось 3–4 отверстия.
* * *
Для чего мы сейчас вспомнили все эти нюансы древнеегипетских похоронных ритуалов?
Исключительно для того, чтобы удивиться тому, насколько все эти строго обязательные процедуры никак не отразились на анатомических кондициях любимицы препаратора Ендрихинского.
Непосредственный получатель препарата № 1045, прозектор Иван Шавловский описывает состояние скелета следующим образом:
«Мы получили кости мумии в тюке, вместе с обрывками бинтов, кусками кожи, черепков и мусором. Кости были почти совершенно чистыми, лишь в нескольких местах наблюдались присохшие к ним сухожилия и на черепе несколько кусков кожи».[18]
Предположим, саркофаг, канопы, амулеты, пелены и прочая погребальная атрибутика на каком-то этапе были «отделены» от тела жрицы. Безусловно (с учетом стоимости артефактов XXII династии), бывает всякое. Так или иначе, но саркофаг и древнеегипетская атрибутика пропали бесследно.
Мы не имеем ни их фотографий, ни каких-либо зарисовок, которые могли бы подтвердить или опровергнуть «древнеегипетскую версию».
Впрочем, самым красноречивым свидетельством всегда являются сами останки. Они неминуемо должны были бы сохранить следы воздействия совершавших мумификацию парасхитов.
Еще раз внимательно осмотрим препарат.