– Спасибо. А ты сама его на это дело не склеишь? – я кивнула в сторону «аллерика» в «Мерседесе».
– Кто меня выпустит?.. – махнула рукой Зинка. – Ты не помнишь, что я по восемьдесят восьмой от звонка до звонка чалилась? Потом, у меня мама в Пскове хворает, отец – инвалид первой группы. Дочка моя там у них, в будущем году школу кончает… Куда мне?
– У тебя такая дочка?! – честно говоря, я была потрясена. – Господи, вот не знала, не чаяла!..
– А ты думала… – так грустно говорит Зинка. – Мне вот-вот – сороковник… Это уж я стараюсь выглядеть. А на самом деле… Кому я нужна на пятом десятке?..
– Ладно тебе, не прибедняйся.
– Да! И еще, Танюха… «Капуста» есть?
– Семь штук заначено.
– Вот оставь себе пару на жизнь, а пятеру положи на книжку, на имя матери. И спрячь. Ты уедешь, а она хоть здесь при деньгах останется. Потом «из-за бугра» позвонишь ей и… Сюрприз! А сейчас молчи в тряпочку. Правильно говорю? Все! Чао, Танюха!
– Спасибо, Зинка. Спасибо, родная, – говорю я ей и вижу, как она, красивая, прикинутая (от силы – двадцать восемь, тридцать), идет к золотисто-коричневому «Мерседесу», а ее клиент машет мне рукой и улыбается во всю сотню своих фарфоровых зубов.
Я ему тоже помахала и потрюхала со своими авоськами на стоянку такси. А там очередь на час, не меньше!
О том, что в тот день произошло у мамы в школе, я еще долго не знала. Рассказала она мне об этом значительно позже.
Мама вела урок в своем седьмом классе. А один пацан ей очень мешал. Он запихнул под парту маленький автомобильный телевизор на батарейках и смотрел передачу. Конечно, все вокруг тоже пытались заглянуть в телевизионный экран под партой.
– Юра Козлов! – сказала мама. – Ты мне мешаешь. Выйди из класса.
– Не выйду, – спокойно сказал Козлов.
– Ну, дает Козел! – восхитились пацаны, а девочки смотрели на маму с жестоким интересом.
– Ты мне мешаешь, – беспомощно повторила мама.
– А вы мне.
– В таком случае – выйду я! – у мамы задрожали губы.
– Пожалуйста, – усмехнулся Козлов. – Кто вас держит?
Чтобы не расплакаться, мама выскочила из класса. Пустынными школьными коридорами она добежала до кабинета директора школы и распахнула дверь.
Директор – молодой мужик лет тридцати трех – посмотрел на часы, на маму и удивленно поднял брови: дескать, в чем дело? Почему до звонка?
– Альберт Иванович, – дрожащим голосом проговорила мама. – Так дальше продолжаться не может… Козлов срывает урок за уроком. Он так грубит, Альберт Иванович! Это какой-то кошмар…
– Хорошо, что вы зашли, Алла Сергеевна. Я все равно собирался посылать за вами.
– Надо что-то делать, Альберт Иванович. Я умоляю вас…