Тут подошел Эдик с билетами в цирк.
– Познакомься, Кролик, – говорю я ей. – Это мой муж, Эдвард Ларссон. А девочкам передай, что я нахожусь в глухой завязке и конкуренции не составлю. Чао.
– Желаем тебе счастья, – успокоилась Кролик.
Когда мы вышли из «Европейской» на улицу, Эдик сказал:
– Какое странное женское имя – «Кролик»…
– Это не имя. Это – кликуха.
– Что?!
– Потом объясню. Пошли, пошли, а то опоздаем.
В антракте между первым и вторым отделением, пока на арене устанавливали клетку для львов, я вышла покурить, а Эдик встал в очередь за мороженым.
Иностранцев было в цирке – пруд пруди! Казалось, что «Интурист» откупил все места – от первого ряда партера до последнего на галерке. Тут тебе и по-польски, и по-французски, и по-немецки, и по-английски…
– Здравствуйте, Таня-тян. Хау ду ю ду. Ам вери глед то си ю.
Поворачиваюсь – стоит передо мной такой симпатичный джапан лет пятидесяти. Ни имени, ни фамилии, убей бог, не помню! Помню только, что он целую неделю был моим клиентом на прошлогоднем пушном аукционе. И еще помню, что он по-русски ни в зуб ногой. Ну, и платил, конечно, будь здоров. Как все японцы.
– Я видел вас с мужчиной, – говорит он по-английски. – И не хотел беспокоить. Но когда вы освободитесь, завтра или послезавтра, прошу вас позвонить мне в «Асторию». Вы помните часы работы пушного аукциона?
– Помню, – говорю. – Даже очень хорошо.
– Все остальное время я буду свободен для вас.
И дает мне визитную карточку, где чернилами уже написан его номер телефона в «Астории». И кланяется, кланяется…
А я-то вижу, что ко мне продирается Эдик с мороженым. И не успеваю объяснить японцу, что больше не работаю по той части, которая его интересует. Сую, как дура, визитку в карман куртки, и так торопливо говорю:
– Хорошо, хорошо… Простите меня, пожалуйста…
Японец тоже увидел Эдика и на прощание мне говорит:
– Целый год я не могу забыть дней, которые мы провели вместе. Жду, – и буквально растворяется в толпе.
Только мы с Эдиком взялись за мороженое, как раздался звонок. Все потянулись в зал. В проходе я чуточку отстала и выбросила в урну визитную карточку японца. Вались он, этот джапан, к такой-то матери!..
Взяла Эдика под руку, и мы, лопая мороженое, пошли смотреть львов.
На следующий день я заступила на суточное дежурство. С утра пошла нормальная больничная круговерть: уколы, перевязки, капельницы, таблетки…
– Таня! Борис Семенович вызывает!..
Бросаю все, бегу к заведующему отделением. Там же на подоконнике сидит наш молодой доктор Владимир Александрович.
– Здрасссьте, Борис Семенович!